вашему дарению[746], владел я, слуга ваш и сын[747], а не тот, неведомый вам, который готов утеснить сенат ваш тираническим игом, а часть государства [вашего] – рабством пленения. Если смогу победить, буду владеть вашим даянием, вашей благостынею; если окажусь побежденным, благочестие ваше ничего не потеряет, но даже, как мы говорили, выиграет расходы». {292} Хотя император с горечью отнесся к его уходу[748], тем не менее, услышав эти слова и не желая опечалить его, подтвердил то, чего он добивался, и отпустил, обогащенного многими дарами, поручая ему сенат и народ римский [749].
Итак, вышел Теодорих из столицы[750] и, возвратясь к своим[751], повел все племя готов, выразившее ему свое единомыслие[752], на Гесперию; прямым путем[753] через Сирмий поднялся он в соседящие с Паннонией области[754] , откуда вошел в пределы Венетий[755] и остановился лагерем у так называемого Моста Сонция[756]. {293} Пока он там стоял, чтобы дать отдых телам как людей, так и вьючных животных, Одоакр направил против него хорошо вооруженное войско. Встретившись с ним близ Веронских полей[757], Теодорих разбил его в кровопролитном сражении. Затем он разобрал лагери, с еще большей отвагой вступил в пределы Италии[758], перешел реку Пад[759] и стал под столицей Равенной, на третьей примерно миле от города, в местности под названием Пинета[760]. Завидя это, Одоакр укрепился внутри города, откуда часто прокрадывался ночью со своими и беспокоил готское войско. Это случалось не раз и не два, но многократно и {294} тянулось почти целое трехлетие[761]. Однако труд его был напрасен, потому что вся Италия уже называла Теодориха своим повелителем и его мановению повиновалось все то государство[762]. И только один Одоакр с немногими приверженцами и бывшими здесь римлянами, сидя внутри Равенны, ежедневно претерпевал и голод, и войну. И когда это не привело ни к чему, он выслал посольство и попросил {295} милости. Сначала Теодорих снизошел к нему, но в дальнейшем лишил его жизни[763].
На третий, как было сказано, год по вступлении своем в Италию[764] Теодорих, по решению императора Зинона, снял с себя частное платье и одежду своего племени и принял пышное царское облачение уже как правитель готов и римлян [765]. Затем он послал посольство к {296} Лодоину[766], франкскому королю, испрашивая себе в супружество дочь его Аудефледу [767], на что тот благосклонно и милостиво согласился; он полагал, что таким браком он [побудит] сыновей своих – Кельдеберта, Хельдеберта и Тиудеберта[768] – заключить с готами соглашение и пребывать в союзе с ними. Однако это брачное соединение не оказалось достаточно полезным для мира и согласия, и весьма часто жестоко воевали они из-за галльских земель[769]. Но пока жив был Теодорих, гот никогда не уступал франкам.
{297} Еще до того как Теодорих получил потомство от Аудефледы, имел он двух внебрачных дочерей, которых породил еще в Мезии от наложницы: одну по имени Тиудигото, другую – Острогото. Вскоре по приходе в Италию он сочетал их браком с соседними королями, а именно: одну он отдал Алариху[770], королю везеготов, а другую – Сигизмунду[771], {298} королю бургундзонов. От Алариха родился Амаларих, которого дед Теодорих, когда тот в отроческих годах лишился своих родителей, лелеял и опекал. [Тогда] Теодорих узнал, что в Испании живет Евтарих, сын Ветериха, внук Беретмода[772] и Торисмода[773], потомок рода Амалов, который и в юношеском возрасте выделялся благоразумием, доблестью и совершенством телосложения. Он призвал его к себе и сочетал его браком с дочерью своей Амаласвентой [774]. А для того чтобы вполне широко распространить свой род, он сестру свою Амалафриду[775], мать Теодахада, который впоследствии стал королем[776], отправил в Африку в жены Тразамунду[777] , королю вандалов; дочь же ее – племянницу свою Амалабергу – сочетал с королем турингов Герминефредом.
{299} Своего комита Питцама[778], избранного в число старейшин, он {300} направляет на завоевание города Сирмия, который тот и захватил, изгнав короля Тразариха, сына Трапстилы[779] , но удержав его мать. Потом он [двинулся] против Савиниана[780] , магистра армии Иллирика, готовившегося тогда к борьбе с Мундоном [781]; придя на помощь последнему с двумя тысячами пехотинцев и пятьюстами всадниками к городу по названию Ровный Марг[782], лежащему между реками Данубием и Маргом, Питцам разбил иллирийское войско[783]. {301} Этот самый Мундон происходил от каких-то родичей Аттилы; он бежал от племени гепидов за Данубий[784] и бродил в местах необработанных и лишенных каких-либо земледельцев; там собрал он отовсюду множество угонщиков скота, скамаров и разбойников[785] и, заняв башню, которую называют Герта и которая стоит на берегу Данубия, вел там дикую жизнь и грабежами не давал покоя соседним обитателям; он провозгласил себя королем своих бродяг. Его-то, почти уже отчаявшегося и помышлявшего о сдаче, появившийся там Петца вырвал из рук {302} Савиниана и обратил – полного благодарности – в подчиненного своего короля Теодориха.
Не меньшей победы добился Теодорих над франками в Галлиях через Иббу[786], своего комита, когда в сражении было убито более тридцати тысяч франков.
Оруженосца Тиудиса[787] после смерти зятя своего Алариха он поставил опекуном над внуком Амаларихом в королевстве Испании. Этот Амаларих потерял и королевство, и самую жизнь еще юношей, попав в сети франкского коварства; после же него опекун Тиудис захватил королевскую власть, избавил Испании от злокозненных {303} происков франков и до конца жизни властвовал над везеготами[788]. За ним принял власть Тиудигисглоза[789], но правил недолго, так как погиб, убитый своими. Ему наследовал Агил[790], который держит власть до сей поры. Против него восстал Атанагильд[791], который призвал [себе на помощь военные] силы Римского государства[792], и туда назначен патриций Либерий[793] с войском. Не было на западе племени, которое, пока жив был Теодорих, не служило бы ему либо по дружбе, либо по подчинению[794].
{304} Когда он достиг старости и осознал, что через короткое время уйдет с этого света, он созвал готов – комитов[795] и старейшин[796] своего племени – и поставил королем Аталариха[797], сына дочери своей Амаласвенты, мальчика, едва достигшего десяти лет, но уже потерявшего отца своего, Евтариха. Он [Теодорих] объявил им в повелениях, звучавших как завещание, чтобы они чтили короля, {305} возлюбили сенат и римский народ, а императора Восточного, – [храня] всегда мир с ним и его благосклонность – почитали [вторым] после бога[798]. Это повеление, пока были живы король Аталарих и его мать, они всячески соблюдали и царствовали в мире почти восемь лет[799], хотя [Аталарих] и отдал франкам то, что было занято его отцом и дедом в Галлиях[800], потому что франки, не только не веря в эту отроческую власть, но даже презирая ее, принялись готовиться к войне. Остальным он владел в мире и спокойствии. Когда же Аталарих достиг юношеского возраста, то он препоручил императору Восточному [801] как свою молодость, так и вдовство матери, но через короткое время этого несчастливца
