Лазарь
1
– Мы уезжаем, – сказал Игорь, едва переступив порог кабинета.
Заведующая отделением интенсивной терапии Ольга Федоровна Смирнова подняла голову от заваленного бумагами стола.
– То есть?
– Артем с Аней в машине. Мы едем домой.
И без того огромные, увеличенные линзами глаза стали еще больше.
– Это шутка? Вы же умный человек, Игорь Андреевич. Что вы надумали? Без медицинской помощи ребенок не проживет и суток. А вы отправитесь в тюрьму.
– Мне надо писать отказ от госпитализации?
– Это не отказ, а смертный приговор.
Он с трудом сдержал себя, чтобы не прояснить ей ряд моментов. Именно врачи день за днем толкали его сына к краю могилы.
– Послушайте, я не хочу скандалить. Все пошло наперекосяк…
– Зачем вы пришли? – огромные глаза впились в него. – Не думаю, что вам вдруг захотелось подписать какие-то бумажки.
Лучше бы она была так проницательна при выборе лекарств.
– Мне нужна медицинская карта Артема. Копия. Я заплачу.
Он полез во внутренний карман пиджака и вытащил пачку пятитысячных купюр.
– Не надо. Или наш разговор закончится прямо сейчас.
Он убрал деньги обратно.
– Так куда вы собрались? В столицу? За рубеж? Артем не перенесет дороги. Да, ситуация ухудшилась, и прогнозы не слишком оптимистичные. Но мы продолжаем бороться за него. У нас есть для этого все необходимое. Понимаете? Любой другой врач назначит то же самое лечение. Ничего другого на настоящий момент не существует. И тут уж как повезет.
– Извините, это не тот случай, когда я мог бы довериться судьбе.
Завотделением пожала плечами и промолчала. Игорь знал, что она не откажет. Не сможет. Поэтому и пришел к ней.
– Ольга Федоровна, я знаю, что вы можете это сделать. И уверен, что вы понимаете, насколько это важно для нас.
Ее лицо приняло рассеянное выражение. Он положил на стол визитку.
– Здесь адрес моей электронной почты. Я вас очень прошу. И очень на вас рассчитываю. Жаль, что мы расстаемся таким образом.
Она все еще искала слова для ответа, когда он вышел из кабинета и быстрым шагом направился к лестнице.
2
В бледном свете ночника улыбающийся Винни-Пух выглядел зловеще. Игрушку с букетом желтых хризантем подарила теща в день выписки из роддома. Где-то в альбоме даже фотография есть. Диагноз тогда еще не поставили. Вместе с медведем улыбались все.
Анна сидела на стуле у изголовья кроватки и держала руку на голове сына.
– Он так ничего и не съел. Господи, за что это наказание? Зачем давать жизнь, если тут же ее забираешь?
В темноте было видно, как блестят ее глаза. Набранные в беременность килограммы Анна давно сбросила и продолжала худеть. Бессонница и страх грызли ее изнутри второй месяц.
– Ему надо поесть, Игорь. Ребенок должен есть шесть раз в сутки, а он голодный с обеда. Он умрет, если не поест.
Ее голос сломался на последних звуках. Кто сказал, что страшнее смерти ничего нет? Сейчас Игорь поспорил бы с этим мудрецом и охотно поменялся бы с Артемом местами.
– Я прошу тебя, успокойся. Тебе надо поспать.
– Мы убиваем его. Ему надо было оставаться в больнице. Сейчас я соберу вещи, и мы туда вернемся.
Игорь обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Мы никуда не поедем. Все будет хорошо. Я что-нибудь придумаю. Просто поверь.
К себе она не пошла, но немного успокоилась и легла на диванчике рядом с кроваткой.
– Если вдруг ему станет совсем плохо…
– Ты будешь рядом, – кивнул он и спустился в кабинет.
Разбросанные по столу листки из блокнота были густо исписаны номерами телефонов, названиями больниц и именами врачей. Многие записи были на латинице. За минувшие три дня он обзвонил полмира: Израиль, Германия, Япония, Швеция. Уточнив диагноз и состояние, ему почти везде отказали. Оставшиеся восемь больниц и четыре медицинских центра запросили результаты анализов.
Как же быстро все вдруг завертелось! Месяц назад лейкоз был чем-то далеким, ассоциирующимся с черно-белыми детскими фотографиями и номерами
