мяч из ведра, он заметил Питера и на мгновение застыл. Немного задержав на нем взгляд, Уго установил мяч на подставку.
Однажды Питер пытался сыграть в гольф с Уго и быстро понял, что это занятие не для него. Слишком раздражает.
Прищурившись от ослепительного блеска асфальта, он снова почувствовал нарастающую головную боль и переложил коробку конфет в другую руку. Хорошо, что на улице было прохладно, иначе они бы растаяли.
На Уго были надеты белая тенниска, шляпа и широкие солнцезащитные очки. Питер приветственно поднял руку. Уго только посмотрел на него. Он, похоже, не удивился, увидев Питера.
– Я все так же не понимаю, что ты находишь в этой игре, – сказал Питер.
– И не поймешь.
Питер остановился в десяти шагах от Уго.
– Я подумал, может, мы могли бы поговорить.
Взяв клюшку, Уго посмотрел на мяч.
– Что, правда?
– Уго, прости меня. Я хочу наладить наши отношения, но не знаю, как это сделать.
Уго взглянул на него с предубеждением, затем отвернулся, словно ему было тяжело долго смотреть на Питера.
– Я любил Изабеллу, – торопливо произнес Питер. – Я никогда бы не подумал сделать то, что могло ей навредить. Я только хотел ей помочь.
Уго уставился на поле.
– Что у тебя там?
Питер протянул коробку Уго.
К его удивлению, Уго взял их и осмотрел коробку.
– Трюфели Книпсшилдт. Их, должно быть, было трудно найти.
– Я просто хочу, чтобы ты знал, что я искренне сожалею.
– Ничто так не свидетельствует об искренности, как трюфели Книпсшилдт.
Уго затолкал клюшку в сумку и вытащил другую. Питер непроизвольно сделал полшага назад, когда Уго повернулся, сжимая ее в кулаке. Держа в одной руке конфеты, а в другой клюшку, он подошел к подставке.
– Ты такой предсказуемый. Как маленький мальчик. Ты хочешь восстановить со мной отношения, потому что не можешь объяснить Мелиссе нашу ссору. И бог знает почему ты не можешь сказать ей правду.
Уго поставил коробку на траву, взял один трюфель и установил его на подставку.
– Я не особенно заинтересован в том, чтобы помогать тебе решить эту маленькую проблемку.
От удара Уго трюфель развалился, крошки шоколада разлетелись метров на пять от подставки. Уго присел, взял еще одну конфету и установил для удара.
– Я здесь, потому что ты мой друг. Или был им. Потому что мы семья. – Питер не знал, догадывался ли Уго, что именно Мелисса сказала ему, где его найти. – Возвращайся в лабораторию. Давай вернемся к работе. Война слишком важна, и в нее не должен вмешиваться личный конфликт.
– Личный конфликт. – Уго со злобой взмахнул клюшкой, словно пытался выбить из трюфеля дух. На туфли для гольфа брызнула шоколадная начинка. Он остановился и повернулся к Питеру. – Какой прекрасный, великолепный способ обрисовать всю ситуацию.
Уго выпятил нижнюю губу и осмотрел поле.
– Во время войны, когда я был двенадцатилетним мальчиком и сидел в лагере Омарска[24], меня заставили откусить мизинец другого заключенного при потешающихся охранниках. Если бы я отказался, другой мальчик откусил бы палец мне.
Питер прикрыл рот рукой.
– Боже, Уго. Я не знал…
Без предупреждения Уго ударил клюшкой по коробке. Та отлетела в сторону Питера, трюфели высыпались на траву.
– Мне не нужно твое сочувствие. Я хочу, чтобы ты понимал. Ты думаешь, что я ничего не значу. Ничтожество, слабак.
Питер открыл было рот, чтобы не согласиться, но увидел в глазах Уго решимость: тот был готов без промедления направить клюшку в голову Питера, если он снова его перебьет.
Уго быстро пожал плечами.
– Уго не соглашается, но я все равно это сделаю. Я отправлю его жену через свой дубликатор. Кого волнует, что думает Уго?
Уго потер свой длинный нос и продолжил:
– Ты мне сказал однажды: «Не будь мудаком». – Он затолкал клюшку в сумку. – Я не тот, кем ты меня, очевидно, считаешь. Я не слабак. Когда люди меня предают, я отрываю им головы.
Он плюнул на траву.
