У нее был слабый голос, словно она только что проснулась.
– Я лежу в интенсивной терапии, сиделки тут очень хорошие. Они знают свое дело, и с ребенком все хорошо. Они подсоединили дочку к фетальному монитору, и я все время слышу, как стучит ее сердечко. Ты послушай. Слышишь?
Я напрягла слух и различила слабый ритм монитора.
– Да, вроде слышу.
– Прости меня за то, что случилось, – проговорила Надия. – Я бы все что угодно отдала, чтобы отмотать время назад. Я никогда не хотела причинить тебе боль. Это была самая глупая и нелепая вещь в моей жизни.
– Но если бы этого не случилось, – возразила я, чтобы напомнить ей о единственной вещи, которая в тот момент имела значение, – ты бы не носила в себе этого драгоценного ребенка.
– Но мне все равно очень стыдно и жаль, – после паузы пробормотала Надия.
– Я знаю.
«Означало ли это, что я простила ее?» – размышляла я, расхаживая взад-вперед по столовой.
Нет, все не так просто. Хотелось бы мне забыть о моих подозрениях годичной давности, о том, как я спрашивала у нее про ее отношения с Риком и как она лгала мне в лицо.
Хотелось бы мне забыть мой страх, продолжавшийся неделями, ту острую боль, которая пронзила меня, когда я застала их с Риком целующимися в лифте.
Но теперь это было не важно. Гораздо более насущными были другие вещи.
– Ты выслушала все мои сообщения? – спросила Надия. – Ты слышала, что я говорила про дочку, если я не перенесу операцию?
– У тебя все будет хорошо, – настаивала я, но мой голос дрогнул на последнем слове. Честно говоря, я понятия не имела, какие у нее шансы. Сердце функционирует на двадцать пять процентов – вероятно, это очень плохо.
– Я хочу, чтобы ты сделала несколько вещей, хорошо? – сказала я, зная, что родители наблюдали за мной. – Скажи мне имя твоего доктора – того, который тебе не нравится.
– Доктор Джеффри Вогн. Он тут кардиолог.
– Хорошо. Теперь надо, чтобы ты разрешила ему поговорить со мной. Скажи, что я твоя сестра-близнец, что я хочу позвонить ему и расспросить обо всем, что происходит. Потом я отправлюсь к тебе первым же рейсом. Сейчас я в Бостоне, но как можно скорее вылечу в Лос-Анджелес. Ты расслабься и не думай ни о чем. Ты можешь это сделать?
– Спасибо тебе огромное. – Надия тихонько заплакала.
Я закрыла глаза и почувствовала ее страх, словно мой собственный.
– Сейчас я забронирую билет и позвоню тебе, когда буду знать, во сколько я прилечу.
– О’кей.
Опустив руку, сжимавшую телефон, я повернулась к родителям. У меня перехватило дыхание, а по щеке скатилась горючая слеза.
– Она моя сестра, – сказала я, – и я должна поехать к ней.
Мама кивнула и встала со стула.
– Да, правильно. Я полечу с тобой.
Глава 55
Первым делом я забронировала авиабилеты до Лос-Анджелеса, но самолет улетал через несколько часов, и у меня было время позвонить в больницу и поговорить с доктором Вогном.
Я не очень понимала, почему он не нравился Надии, но в тот момент просто хотела получить как можно более полную информацию о ее состоянии.
Доктор обстоятельно объяснил, почему необходима пересадка сердца, и описал потенциальные осложнения, которые могут случиться из-за ее беременности.
После окончания разговора я зашла в интернет, пошарила там и без восторга обнаружила, что в прошлом доктор Вогн был судим. Понятное дело, ведь кардиохирургия – профессия, связанная с высокой степенью риска, и хирурги нередко оказываются под судом. Но меня насторожила его самоуверенность, которую я почувствовала при нашем разговоре.
Я решила узнать больше, когда встречусь с ним лично.
Через десять часов наш самолет приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса. Мы с мамой взяли такси и поехали прямо в больницу.
Когда мы мчались по знакомой скоростной автостраде и по улицам города, который я когда-то считала своим домом, я не испытывала ни малейших сожалений, что вернулась на восточное побережье. Меня даже удивило, что у меня нет ностальгии по Лос-Анджелесу, по годам, проведенным здесь. Вероятно, воспоминание о городе было испорчено неприятными обстоятельствами моего отъезда.
