После увольнения она забрала свои отпускные и недельное жалованье, которое удерживается при начале работы. Еще мы распродали всю нашу мебель, хранившуюся в подвале. После этого у нас хватило денег, чтобы пересечь страну и ночевать в дешевых мотелях.
– Да, знаю, – сказала она в трубку и пнула плексигласовую стенку носком своего пятнистого, «под леопарда», сапожка. – Как только мы приедем, я сразу начну искать работу. Па, только пару недель, вот и все, о чем я прошу. Обещаю, мы найдем себе жилье. – Мама помолчала. – Просто нам надо начать все сначала, вот и все.
Она встретилась взглядом со мной, покачала головой и подняла глаза к небу.
– Нет, я ничего о нем не слышала, – сказала мама. – Даже не знаю, где он и что с ним. Его телефон не отвечает уже несколько месяцев. Он мог уехать в Мексику. – Новая пауза. – Да, да, он нарушил правила. Без шуток. Но что мне делать? Нанять дорогостоящего адвоката, чтобы притащить его в суд? Ты ведь знаешь, что мне это не по карману.
Мама стучала и стучала носком сапога по стенке, потом прижалась лбом к плексигласу.
– Нам пора ехать, – сообщила она. – Ой, подожди! Поздоровайся с Надией. – Мама сунула мне трубку.
– Здравствуйте, дедушка, – пропищала я.
– Привет, Надия, – ответил он. – Как дела? Все в порядке?
– Да, все хорошо.
Несколько мгновений он молчал. Я тоже не знала, что сказать.
– Быстрее, – шепнула мама. – Нам еще далеко ехать.
– Отдай трубку матери, – сказал дед. – Мы скоро увидимся.
Я вернула телефон маме.
– Приедем через пару дней, – сообщила она и повесила трубку.
Мы вышли из будки. Небо было ясное, голубое. Светило солнце, но температура опустилась ниже нуля. Лужицы на дороге затянуло льдом. Мне стало зябко, и я скрестила на груди руки, чтобы согреться.
Мама порылась в сумочке, достала новую пачку сигарет, прикурила, жадно затянулась и со вздохом облегчения выпустила дым.
– Давай пообедаем, – предложила она. – Может, мы встретим красивого и богатого адвоката и все наши беды будут позади.
Я с сомнением посмотрела на придорожную забегаловку красного цвета, на грузовые пикапы и многоколесные трейлеры на парковочной площадке.
– Едва ли богачи обедают в таких местах.
Мама игриво толкнула меня локтем.
– Нельзя уж и помечтать бедной девушке!
– Не повторяй моей ошибки, – сказала мама, помахав пальцем перед моим носом. Мы пересекли границу штата Нью-Мексико. – Не выходи замуж за лузера. Найди себе богатого мужа. И не важно, как он выглядит. Если он умный и у него есть деньги, хватай его и не отпускай. Моя ошибка в том, что я позволила принимать решения моим гормонам. Твой отец… – Мама улыбнулась своим воспоминаниям. – Твой отец был самым красивым парнем в школе. Широкоплечий, высокий. А уж какая у него была походка! У всех девчонок захватывало дух, когда он проходил мимо. Я была счастлива, когда он выбрал меня. И я любила его. Правда. Любила. Но к чему это привело? – Она ткнула пальцем в свою сумочку. – Дай-ка мне еще одну сигаретку, ладно?
Я нашарила в ее сумочке сигареты и зажигалку, потому что прикуриватель в салоне давным-давно сломался. Через несколько секунд мама жадно затянулась и выпустила дым в чуть приоткрытое окно.
– Одной любви тут недостаточно, – сказала она. – Ты слышишь меня?
Я послушно кивнула, хотя мое сердце, двенадцатилетней девочки, отказывалось это слушать. Нет, только не это.
– Мужа надо выбирать головой, а не гормонами, – убеждала мама. – Ищи себе такого парня, который обеспечит тебя, а не потратит все твои деньги на пиво и сигареты. – Она на миг оторвала взгляд от дороги и посмотрела на меня: – Ты поняла, о чем я говорю? Запомнишь мои слова?
– Да, мамочка, – ответила я, понимая, что она ждала именно такого ответа.
Впрочем, я понимала ее. Мне было только двенадцать лет, но я чувствовала правоту ее слов. Я слишком хорошо помнила, как отец почти каждый день пил и буянил и как у нас никогда не хватало денег на то, чтобы сходить в кино или купить новую одежду. Я не хотела себе такого мужа, как мой отец, но не хотела и остаться одной.
Глядя на мелькавшие за окном зимние ландшафты, я размышляла о причинах моего пессимизма. Мои счастливые ровесницы верили в сказку, но я была не из их числа. Думаю, это потому, что я была приемным ребенком и очень боялась остаться одна, а еще больше мне хотелось, чтобы у меня когда-нибудь родился ребенок. По-настоящему родная кровь.
Как прекрасно знать, что ты связана с кем-то кровными узами. Такого чувства я никогда не испытывала, и оно было для меня загадкой. Нередко меня пронзала зависть, когда я видела, как мои подружки общались со своими братьями или сестрами, даже если они дрались и орали.
В такие минуты я чувствовала внутри себя пустоту одиночества, которую ничто не могло скрасить.
