лежавшей на плечах двух снежных. Охотники убегали вперед, к вновь сгущавшемуся бурану. Ага, пят`ак, так и убежали…
Он не побежал. Только время потеряешь и снова дыхание собьешь. Двадцать метров, не больше. И сто, даже больше, до основной группы удирающих – с Уколовой. Хорошо, пусть так. Решаем задачи по порядку.
Не думать, не взвешивать – действовать. Иногда так полезнее. Азамат не стал пытаться целиться. Время утекало, как тающий снег – с воротника. Топорик лежал в руке ее продолжением. Так что…
Воздух коротко взвыл, разрезанной сталью и деревом, смазанным кругом полетевшими к крайнему из снежных охотников. Чмокнуло, хрустнуло, тот упал разом, даже не всплеснув руками. Жердь с Дашей ударила его по лицу, задрожала. Азамат бежал следом, надеясь, что справится костяной дубинкой против копья, и еще больше надеясь на отсутствие лука.
Напрасно. Лук, выхваченный снежным из чехла на бедре, уже гудел натянутой тетивой. От первой стрелы Азамат смог уклониться, заметив мелькнувшую бело-блестящую точку. Расстояние позволило, следующая…
Мерцающая снежная стена за спиной снежного взорвалась серо-рыже-черным. Саблезуб молча и страшно вылетел из снега, упал на человека. И заурчал, раздирая клыками шею. Когтищами кот драл спину, разбрасывая ошметки кожи и меха, но пока не добравшись до тела.
Снежный голосил, не в силах справиться с четырехлапой смертью. Саблезуб урчал, треща раздираемой плотью и влажно чавкая разлетающейся кровью. Снег на глазах становился красным.
Азамат остановился, видя, что помощь другу не нужна. Занялся Дашей, таращившейся на него испуганными глазами. Свой нож заметил на поясе первого убитого. Срезал веревки, растирая девчонке шиколотки. Запястья она терла сама, неслушающимися пальцами, посиневшими из-за перетягивавших пут.
Азамат ни о чем не спрашивал. О чем? И так все ясно. Цыкнул на кота, отгоняя от парящего тела, чуть брызжущего кровью из вспоротого горла. Сейчас ему все пригодится. Оглянулся… Из рощицы за ними никто не шел. Стало быть, Костыль справился. Наверное…
Даша уставилась на него, ожидая… Чего?
– Помоги Костылю. Если выжил. Возьми копье у того. Кричи, если что. Иди.
Так… Нож нашелся, хорошо. Стрелы? Переломаны, когда снежный катался по земле, пытаясь сбросить кота. Лук бесполезен. У второго в кармашке пояса капсюли? Точно. И… Вот идиот. Зачем таскать с собой пустые, использованные патроны? Что еще? Огниво, веревка, небольшая. Огрызок, оставшийся после примотанной Даши. А это… Вот оно как.
Лыжи. Короткие и широкие, обитые или обклеенные мехом понизу. Понятно. У второго почему-то не оказалось, у этого же – в чехле за спиной. Спасибо присматривающему за Азаматом там, на небесах. Встань снежные по-другому, фига топорик смог бы так попасть. Отлетел бы – и все. А тут у нас? А тут варежки Уколовой. Приметные черно-белые шерстяные варежки с простеньким шахматным рисунком по самой ладони.
Азамат цыкнул, подзывая кота. Саблезуб нюхал варежки с интересом, все понимая. И тут же настропалился бежать и искать. Рано, друг, подожди. Возвращаться все равно придется. Одежда нужна такая же, как у этих. Только целее и не так изгвазданная кровью. Если получится найти.
Костыль сидел у самого края рощи. Пуля покосился на буран, уходящий в сторону. Если тот сильно зацепил убегавших охотников, то… Думать о пропавшей совсем Уколовой Азамату не хотелось. А вот о буране – приходилось. Белое крутящееся месиво шло по кругу, обещая нагрянуть назад через час.
– Что с ногой? – Азамат кивнул на бережно уложенную на вещмешок Костыля его же ногу.
– Вывихнул, – сухо, через зубы, скрипнул тот. – Уже назад вывернул. Вон, у того деревца.
Понятно, чего Даша бледная, аж зеленая. Хорошо, если остатки завтрака наружу не выпустила.
– Понятно. Я иду за старлеем. Даша, найди мне шубу и штаны. Не сильно запачканные. Сними и принеси. И мне нужно копье. Это оставишь у себя. Вода, давай обе ваши фляги. Себе снимешь с убитых. С тех снял. И захвати наши вещи. Палатки понадобятся.
Кожаные бурдюки Азамат положил рядом с Костылем. Вода – золото. Тот понимал, вцепился в один, но глотал не жадно.
Так… Азамат покрутил головой по сторонам. А палатка у них одна осталась. Как раз на его, Азамата, мешке. Чертова беготня после Бугуруслана. Всего лишила.
Нужную ему березу нашел быстро. Ее даже рубить не пришлось, сломалась сама, лишь вытащи из бурелома. Не особо длинная, метра два, самое то, с короткой рогулькой на конце.
Ее Азамат опер на деревце рядом, верхушку примостил в развилку стволов. Дубок раскидывался не особо широко, молодой, но крепкий. Обломанная березка легла, как родная, накрепко застряв и упершись в землю рогаткой.
Еще три толстые жердины пришлось тащить из глубины рощицы. Они легли верхушками туда же, веером раскидавшись по сторонам от первой. На этих-то четырех подпорках Азамат и построил шалаш для оставшихся здесь Костыля с Дашей. Натаскал с девчонкой веток, еловых лап, накрывая плотным слоем. Дырку входа, смотрящую на рощу, закрыли палаткой. Перетащили внутрь Костыля, матерящегося и пыхтящего. Ногу ему бинтовала Даша, под, само собой, присмотром Азамата. Все это время Саблезуб недовольно фыркал вокруг. Верно, друг, теряем время. Но они умрут, если буран не успокоится. А тот явно и не собирался. Небо чернело все больше. Вот будет задачка бежать через снежную стену, ища следы в надвигающихся сумерках.
