стрелой», на что она пообещала меня сама встретить на вокзале.
В общем, в итоге я оказался в одном купе с этой шумной семейкой, хотя шумели в основном мамаша и сынок, тогда как «Глава семейства» покорно выполнял указания своей второй половинки.
– Гражданин, надеюсь, вы не храпите? А то я под вами лежу и буду вас толкать, сразу предупреждаю.
Этот неожиданный до крайности пассаж тётки меня на пару секунд озадачил. Не в том смысле, что она лежать собралась подо мной, к счастью, не сплетаясь телами в экстазе, а всего лишь на нижней полке, а тем, что я могу храпеть. Честно говоря, я был уверен, что это она нынче ночью задаст храпака и мне придётся страдать до самого утра. Я, конечно, магнитофон по ночам на запись не ставил, чтобы прослушивать по утрам издаваемые ночью звуки, но, во всяком случае, от Ленки жалоб не поступало.
– Вроде бы не храплю, – сказал я. – Но учтите, гражданочка, что если вы будете храпеть, то я так же прибегну к адекватным мерам.
– Что-о-о?! Арнольд, почему этот тип позволяет себе так со мной разговаривать?!
Супруг бузотёрши, которого, как выяснилось, звали Арнольдом, побледнел, но всё же, сглотнув ком, выдавил:
– Молодой человек, вам не пристало так разговаривать с женщиной, которая старше вас в два раза…
Ха, хорошо, если в два! Что-то мне подсказывало, этой бабище уже под полтинник.
– Да ты что, паразит, – зашипела его супружница взъярённой кошкой, – в старухи меня вздумал записывать?! Ну погоди, приедем домой – мы с тобой ещё поговорим…
Бедняга, как же он с ней живёт-то… Оставалось только посочувствовать товарищу, который по глупости где-то отхватил такой кусок счастья в центнер с лишним. Хотя в прежние годы, скорее всего, она была и стройнее, и обладала более покладистым характером, впрочем, в последнем я не был так уверен. Надеюсь, моя Ленка с годами не превратится в такую же плюющуюся желчью бочку сала.
– А на вас, гражданин, – это уже мне, – если будете себя по-хамски вести, я быстро найду управу. Сообщу проводнику, вас на первой же станции в милицию сдадут.
Нет, я, конечно, всё понимаю, но края-то надо видеть! Или пусть себе побесится: мне кажется, что моё видимое равнодушие её ещё больше выводит из себя. Есть такой тип людей, их хлебом не корми – дай поскандалить, и желательно, чтобы в ответку летело. Гроссмейстеры школы злословия. Они чувствуют себя в таких ситуациях как рыба в воде, кстати, лет через двадцать их будут записывать в энергетические вампиры.
– Галочка, ну право же, – простонал супруг, – не стоит портить нервную систему по пустякам. Я читал в журнале «Знание – сила», что нервные клетки не восстанавливаются.
Галя, значит, ну-ну. Я на своей верхней полке молча отвернулся к стене в надежде, что под мерный стук колёс мне всё же удастся задремать. Ага, размечтался… Вскоре зашуршала бумага и до меня донёсся запах жареной курицы, затем послышался звук разбиваемой о поверхность столика скорлупы варёных яиц, загремела посуда, всё это было сдобрено хрустом огурцов и чавкающими помидорами… В хруст и чавканье время от времени вклинивались междометия в мой адрес, причём поздний отпрыск, которого мамаша кликала Рудиком, тоже периодически подвякивал родительнице.
– Голубушка, ну полно уже муссировать эту тему, – вполголоса взмолился Арнольд. – Человек, вероятно, ещё не спит и всё слышит.
– Да пусть слушает, пусть знает, что мы о нём думаем. Да, Рудик?
– Угу, – промычал с набитым ртом карапуз.
– Мне вообще его лицо показалось знакомым, – продолжал сопеть в мою защиту папа Рудика. – Такое чувство, что я где-то его видел…
– Ага, на стенде «Их разыскивает милиция». Ешь давай, хватит тут в адвоката играть, на работе, что ли, не наигрался?!
– Галочка, я уже наелся, честное слово, может, на боковую? Поезд будет в Ленинграде в восемь утра, мы не выспимся.
– На том свете отоспимся, – уверенно заявила Галочка и хохотнула своей плоской шутке.
И тётка чуть ли не в полный голос начала рассказывать о какой-то Ольге Эдуардовне, к которой ходит на процедуры три раза в неделю. Я накрыл голову подушкой, но спасало это мало, даже сквозь вполне качественную набивку доносился монотонный голос садистки. Блин, у них этот ночной перекус закончится когда-нибудь или нет?!
Угомонилась семейка только где-то к часу ночи, посетив один за другим, как я понял из их беседы, туалет в конце вагона. Причём Галочка опять принялась возмущаться, только теперь уже положением дел в отхожем месте. Ну и, как ожидалось, Глава семейства, коей я обозначил эту самую Галочку, отойдя ко сну, принялась сотрясать богатырским храпом стены несчастного купе. Забыться мне удалось лишь где-то в третьем часу, и утром я оторвал голову от подушки невыспавшимся и злым. Да ещё с самого ранья эта упитанная мегера взялась за старое. Правда, меня не хаяла, найдя другие темы для критики, но время от времени постреливала поросячьими глазками в мою сторону.
Питер встретил нас уже вполне нормальной погодой, от недавнего ненастья остались разве что подсыхающие на асфальте лужи. Лида и впрямь ждала меня у вагона, а ко входу в вокзал подогнали… чёрную «Чайку», как объяснила Клемент, аж первого секретаря Ленинградского обкома партии товарища Василия Сергеевича Толстикова. Тот вынужден был сегодня рано утром самолётом отправиться в Москву на какое-то важное совещание, а своего водителя и машину предоставил в распоряжение Лидии Клемент, когда она накануне вечером попросила выделить какой-нибудь транспорт для приезжающего утренним поездом Егора Мальцева. Вот так, с барского плеча, можно сказать. Хотя я теперь подозревал, что между Лидой и Толстиковым не
