Я сижу в уголке, не в силах так же бурно радоваться, как мои товарищи по сборной. Кто-то суёт мне открытую бутылку в руки, и я прикладываюсь прямо к горлышку. Только сейчас понимаю, как хочется пить. Выхлёбываю всю бутылку, потом ещё вливаю в себя охлаждённую бутылку кваса «MaximЫch».
Минут через пятнадцать веселье как-то само собой сошло на нет, и ребята потянулись в душ, смывать грязь и липкое шампанское. Я не спешу, мне так хорошо сидеть, закрыв глаза, осознавая всё величие сегодняшней победы. Из прострации меня выводит лёгкий толчок в плечо.
– Егор, все уже вымылись, иди тоже, – говорит Яшин.
Медленно поднимаюсь, беру полотенце и, едва переставляя ноги, бреду в душевую. Действительно никого, я последний, кто здесь ещё не побывал. Встаю под прохладные струи, которые меня бодрят и приводят в чувство. Стою с минуту с закрытыми глазами и вдруг сквозь опущенные веки вижу, как мигает свет. Открываю глаза – действительно мигает. Взглядом нашариваю находящийся в углу выключатель. Вот же глупая система, тут ведь какая влажность, выключатель нужно было делать снаружи.
Тут же улавливаю запах горелой проводки и вижу, что из-под потолка начинает дымить провод, тянущийся к одной из забранных в мутное стекло ламп. Только этого не хватало. Ну её на фиг, такую помывку, пойду я, пожалуй. Не успеваю сделать и пары шагов, как сверху раздаётся какой-то подозрительный звук. Поднимаю глаза, и в этот момент рядом со мной на мокрый пол падает искрящийся провод. Успеваю подумать, как же он был хреново закреплён, а спустя мгновение моё тело изгибается дугой, я падаю затылком на пол и проваливаюсь в чернильную тьму.
Эпилог
Сознание возвращалось медленно, словно нехотя, но я усилием воли заставил себя сделать глубокий вдох и приподнять будто склеенные веки. Тут же до моего слуха донёсся едва слышный писк. С трудом повернув голову, увидел справа от себя какой-то осциллограф, по экрану которого бежали изломанные линии. Где я вообще нахожусь? Судя по белым стенам, в больничной палате. И похоже, лежу под капельницей. Ну ещё бы, так головой о кафельный пол шандарахнуться, да и, помнится, провод рядом со мной искрил. Что ж мне так везёт-то на электрический ток?!
За окном стоял день, причём вполне солнечный, вот только жалюзи были закрыты. Пошевелил пальцами ног, рук… Вроде слушаются. Начал было восстанавливать в памяти события финальной встречи, но тут распахнулась дверь и в палату влетела молоденькая сестричка. Ничего не сказав, она почему-то охнула и исчезла за дверью. Странное поведение.
Спустя минуту дверь снова открылась и в палату вошёл благообразный старичок в белоснежном халате, такой же белоснежной шапочке, очочках и бородкой клинышком. Только стетоскопа и торчащего из кармана градусника не хватало, а так ни дать ни взять – доктор Айболит. Его сопровождали та же сестричка и женщина постарше, державшая ручку и блокнот.
– Алексей Дмитриевич, как вы себя чувствуете?
– Алексей? А не Егор Дмитриевич? А что, я разве не в Англии?
Голос у меня был сиплый, будто я молчал не один день, прежде чем заговорить.
– Хм… – Айболит переглянулся с коллегами. – Скажите, голубчик, а что вы вообще помните?
Что-то не нравится мне это, ой, не нравится.
– Что я помню? Финал чемпионата мира, где мы обыграли англичан в дополнительное время…
– Мы? Хм… А что-то более свежее?
– Да уж куда свежее, – нашёл я в себе силы хмыкнуть. – Скажите, товарищ…
– Ох, простите, не представился, – всплеснул руками Айболит. – Пётр Илларионович Крупский, профессор неврологии. Это моя помощница Екатерина Алексеевна, а это дежурная медсестра Оленька.
– А где я нахожусь?
– Это Институт мозга человека Академии наук СССР.
– И давно я здесь?
– Ну, как вам сказать… Больше полугода.
– Ничего себе!
– А вы как думали, вас же так током тряхнуло – не дай Бог никому. Так что же, батенька, что вы помните ещё? Имя и фамилию хоть помните? А то какого-то Егора придумали…
Вот тут у меня стали закрадываться подозрения. Я с надеждой посмотрел на профессора и предположил:
– Лозовой Алексей Дмитриевич?
– Эврика! – хлопнул в ладоши невропатолог, даже немного подпрыгнув на стуле. – Великолепно, первый рубеж взят! Ну-ка, чем вы ещё нас порадуете?
