С2Н5ОН
Цэ два аш пять о аш — химическая формула этанола, чей водный раствор безмерно почитается нашим народом. В 1865 году Д. И. Менделеев защитил докторскую диссертацию по теме «Соединения спирта с водой», отмечая идеальную для употребления крепость водки в 38 градусов; впоследствии для удобства расчетов — в том числе прибыли — округлили до сорока.
В процессе ликбеза по химии Николай Андреевич отмерял пропорции смешиваемых жидкостей градуированным стеклянным цилиндром:
— Хотя я предпочитаю соотношение трех частей воды к двум частям этилового спирта. Удобно — как раз на пол-литра.
Колб, реторт, пробирок и ректификата у начальника цеха водилось в изобилии.
— Кто знает, почему надо вливать спирт в воду, а не наоборот?
Провинциальное оканье и нравоучительный тон сидели в печенках. А что делать? Если б не Николай Андреевич, нашу фирму, учрежденную комсомольским молодежным центром и двумя физлицами, можно было бы закрывать.
— Нагреется, — оживился Саня, еще недавно мой непосредственный начальник, завотделом райкома ЛКСМУ.
— Помутнеет, — нехотя сказал я (у меня мама химик). — Как ни разбавляй, все равно нагреется — экзотермическая реакция.
Николай Андреевич кивнул, будто довольный учитель на уроке. После развала СССР, когда повсеместно останавливалось производство, он фасовал силами родного цеха медпрепараты, правда, не с неизменным заводским логотипом, а преимущественно с товарными знаками заказчиков, в названиях которых главенствовали новые буквосочетания: СП, ООО, ЧФ. Попутно почти полностью списал немецкую упаковочную линию и вывез основные узлы в гараж, где стояла его новенькая «девятка». В общем, чувствовал себя неплохо.
А в молодежном центре безоблачные времена закончились: посредничество, с уже не действующими налоговыми льготами, накрылось тазом, и швейники со студией звукозаписи быстренько отпочковались; вдобавок ко всему совершенно неожиданно не пошла книжная торговля. Вот тут-то и объявились те самые два физлица.
Земляки директора — одноклассник с товарищем — работали в частной фирме, размещавшей заказы на фармацевтическом заводе. Часто бывая в разъездах, они всегда имели с собой консервы или бутерброды, чем радовали словоохотливого, щедро наливающего Николая Андреевича. Однажды, раздобрев сверх нормы, он рассказал славным парням, что решил продать их хозяину разобранную линию — не под силу одному раскрутить новый цех, и что немаловажно, для выкупа у завода агрегатов, бесхозно пылящихся на складе, требовались исключительно безналичные деньги. Одноклассник моментально вспоминает о друге детства с комсомольским кооперативом.
Директор за предложение по организации фармацевтической фирмы, разумеется, ухватился и мне клятвенно, чуть ли не как на приеме в пионеры, подтвердил, что проценты, причитающиеся молодежному центру (соответственно, и мой интерес), сохраняются согласно учредительному договору.
Николаю Андреевичу была обещана (после пуска восстановленной линии) должность, какую пожелает, плюс хорошая зарплата и даже доля прибыли. Разве может сравниться перспективное дело с разовой сделкой?
Короче. Размечтавшийся частник остался без импортного оборудования и предприимчивых сотрудников, а молодежный центр преобразовался в ООО — общество с ограниченной ответственностью…
— Закусь принесли? — спросил Николай Андреевич, разливая по мензуркам «дозы».
Саня развернул газетку с нарезанным толстыми ломтями салом, регулярно поставляемым из деревни, а я вытащил полкирпичика белого и уставился в окно; вторую половинку оставил домой.
На монтаж и наладку конвейера ушло около года — с учетом того, что большую часть времени мы с Саней искали подходящее место для будущего цеха и натирали до блеска нержавейку немецкой техники в арендуемом подвале. Спирт служил растворителем для снятия особо трудных пятен и катализатором фантазии. Николай Андреевич красноречиво описывал применение спиртосодержащих препаратов, подчеркивая высокий уровень рентабельности фармацевтической отрасли, этанол окутывал сознание дурманящим туманом, и мы внимали, как Ипполит Матвеевич в бриллиантовом дыму дворницкой. Ну а в животе было по-прежнему пусто.
После декрета жена вернулась на работу, и мы выживали на скромную зарплату инженера коммунального хозяйства, так как деньги у молодежного центра закончились быстрей, чем их съела инфляция. Жена настаивала, не дожидаясь сверхприбылей, на трудоустройстве мастером в ЖЭК, где сразу предоставляют служебную квартиру, а через десять лет переводят в ордерную. Я же верил, что трудности скоро преодолеем, и в мечтах видел, как едем всей семьей в Крым на белом «Мерседесе». Да и о каком ЖЭКе может идти речь, если в трудовой книжке и на визитках значилось, что я заместитель директора по снабжению и сбыту?! Мастером после института отпахал, хватит. И зря, что ли, работал в комсомоле? Пусть начинал рядовым инструктором,
