– Меньше всего я думаю о Шевалье, уж поверьте.
Высвободив руку, Аура посмотрела в окно. Непроглядная темнота – глазу не за что зацепиться. Будто стекла заклеили черными обоями.
Аура вновь повернулась к сестрам.
– А если попробовать еще раз, здесь и сейчас? Может, я увижу что-то еще?
Лукреция снова принялась накручивать на палец прядь волос.
– Как знать. Во всяком случае, развеем скуку.
– Нет! – сказала Саломея неожиданно резко. – Какой в этом смысл?
Посмотрев на Ауру, Лукреция улыбнулась:
– Не каждый день человек становится свидетелем рождения богов!
Теперь темноту наполняют какие-то существа: с острыми когтями и клыками, большими рогами и мутными, как темные озера, глазами. Мрак, надвигаясь издалека, окутывает Ауру плотной пеленой, застит взгляд.
Вдруг существа словно окаменели: их рога, клыки и когти превратились в скалы.
Снова застывшая серая лава, безжизненная пустыня. Ураганный ветер треплет макушки причудливых деревьев, свистит в трещинах и расщелинах, проносится над острыми, как ножи, гребнями гор и вершинами крутых утесов.
Мужчина и женщина стоят друг против друга. Женщина одета в черное. Лицо скрыто под длинными волосами. В руках у нее – веревка, а на веревке – огромный бык.
Она что-то приказывает быку, и тот бросается на мужчину. Глаза его пылают яростью.
Выхватив меч, мужчина убивает быка. Словно безумный, он погружает руки во внутренности животного, вырывает у него сердце и кладет к ногам женщины – красное и свежее, будто цветок. Оно продолжает биться в грязи.
Но вот картина распадается, и появляется другая.
Мужчина сидит в одиночестве на берегу моря. Одежда разорвана в битвах, пыль странствий покрывает его с головы до ног. Он похож на изваяние из серого камня.
В руках он держит узелок. Немного помедлив, развязывает и осторожно достает оттуда пучок стеблей с листьями мечевидной формы. Их изумрудная зелень резко выделяется на фоне серого пейзажа, словно пятно яркого света среди вечных сумерек.
Вот человек нюхает растение, кончиком языка касается листка, снова завязывает в узелок и кладет на камень рядом с собой.
На мгновение он закрывает глаза и замирает, точно статуя посреди пустыни. Потом, наклонившись, зачерпывает руками воду и делает глоток. Плещет себе на лицо, на плечи. Темные ручейки бегут по телу. Наконец встает и идет в воду прямо в рваной одежде, чтобы омыться полностью.
Вот в расщелине скалы что-то шевелится, и из темноты, поблескивая чешуей, появляется огромный змей. Извиваясь, он ползет к узелку.
А человек ничего не замечает. Беззаботно, как дитя, плавает он в озере, ведь он нашел, что искал.
Разинув пасть, змей глотает узелок с растением. Вот он лежит, свернувшись черной короной, на камне, очертания которого похожи на женское лицо, и уползает, скрывшись в расщелине скал.
Вернувшись на берег, человек замечает пропажу. В бессильной ярости он опускается на камни, и слезы его смешиваются с каплями воды на теле.
Небо затягивает черными тучами, дождь барабанит по камням, и картина расплывается, видение исчезает.
Темнота пришла в движение, закрутилась и снова превратилась в ночь за окном купе.
Аура с трудом открыла глаза. Саломея и Лукреция словно смотрели сквозь нее. Наконец и они очнулись от видения.
– Гильгамеш, – сказала Аура.
– Что? – спросила Саломея, еще не до конца придя в себя.
– Гильгамеш. Его битва с Небесным быком богини Иннин и похищение змеем цветка.
Лукреция нахмурилась:
– Какого цветка?
– Цветка бессмертия.
Сестры переглянулись. Лукреция надеялась увидеть рождение богов и теперь казалась разочарованной и заинтригованной одновременно.
– Расскажите нам.
Аура потерла глаза. В них будто песка насыпали.
Голова раскалывалась. Ей вдруг захотелось рассказать сестрам обо всем: что цветок Гильгамеша растет на чердаке в ее замке, на могиле отца. Что он может подарить людям бессмертие, как когда-то ей и Джиллиану. И что все происходящее вокруг так или иначе связано с его силой и с желанием людей жить вечно.
