оценила усердие я. – Нужно зловеще и медленно!
– Думаешь?
Я подскочила на месте и задрала голову. С чердака на меня смотрело нечто улыбчатое, высокое и мохнатое.
– Ага, – сглотнув, подтвердила я, размышляя: куда теперь вляпалась?
– Я учту, – пообещало нечто высоким ломающимся голоском.
«Подросток» – определила я, не торопясь выдыхать. Мало ли какие здесь маньяки водятся!
Молчание затягивалось. Нечто разглядывало меня, я – пути отступления и паутину. Паутина дергалась и не давала себя рассматривать. Наконец первой решилась прервать повисшую тишину я.
– А ты не подскажешь, как пройти к КАКе?
Нечто покачало головой и исчезло на чердаке, оставляя меня одну.
Тяжело вздохнув, я побрела вперед. Могла, конечно, и назад, но вперед было все же привычнее. Да и разницы-то никакой. Что в неизвестный вперед, что в загадочный назад… А желудок неумолимо напоминал о себе.
– Эй, ты куда?
Недовольный голос мохнатого заставил меня остановиться с занесенной ногой.
– Туда? – предположила я, указывая пальцем по ходу движения.
– Туда плохо, – покачал головой мохнатый.
Сейчас, вблизи, он уже не казался чудом-юдом. Так, слегка заросшим эмо-боем с челкой до подбородка, скрывающей все лицо. Жаль.
– А куда хорошо? – решила уточнить я.
– Туда.
Да уж, удивительное многословие.
– А сам ты откуда? – не могла не поинтересоваться, косясь в указанном направлении.
Вот что-то мне в нем не нравилось. Может, табличка с перечеркнутым черепом? Нет, верить в знаки – для слабаков, только под ложечкой противно засосало…
– Оттуда, – так же кратко ответил парень. – Ты нездешняя, – фыркнув, заключил он, когда я бочком прошла мимо указателя.
– А местные, они какие?
– Не ходят по заброшенным местам, – пожав плечами, ответил собеседник.
– А сам-то! – вознегодовала я.
– Я по делу, – заверил мохнатый. – Идем уже. К КАКе не выведу, но на дворцовую площадь мне по пути.
– На дворцовую?
– Угу, есть такая. Большая мощеная площадка перед громадным зданием. В этом здании сидит толстяк, которого зовут король, а рядом стоит со вселенской скукой на лице тот, который наследник. А чуть дальше из-за спинки трона выглядывает нынешняя фаворитка принца, которая наклоняется и дергает коврик, когда слишком ретивая придворная дама демонстрирует наследнику свои прелести.
И так грустно он об этом говорил, что мне даже пожалеть захотелось бедного наследника. Или короля.
Или даму. Ей же тяжелее всех! Ковер длинный, широкий и очень тяжелый. А ей его дергать. И все ради чего?! Лучше бы ночью зеленкой нарисовала ему прыщ. Или чай с чернилами дала. Зубы фиолетовые будут, но кто ж решится наследнику об этом сказать!
Кажется, последнее я произнесла вслух. Мохнатый замер, видимо, представил себе темнозубого принца, лыбящегося во все тридцать два черных, и усмехнулся. Я же за спиной скрестила пальчики, чтобы никто этого не слышал и не применял. А то знаю я, кого виноватым сделают! Не фаворитку, а бедную Даньку. Хотя… если Данька будет фавориткой…
Тяжелый мыслительный процесс прервала кавалькада всадников, с упоением проскакавших мимо. Столбы пыли, до того дремавшие на каменных плитах, ожили и обеспечили им достойный шлейф и пару веских высказываний мохнатого. Я воздержалась от комментариев. А то с моим языком проще на костре, чем в Киеве оказаться. Хотя если костер будет в Киеве, то условия соблюдены. Нет, не думать о постороннем. Нам и здесь… неплохо.
– А может, у них дорогу спросим? – полюбопытствовала я у своего спутника.
– Зачем? – оскорбился он. – Я здесь что, в первый раз плутаю?
– Не первый? – удивленно переспросила я.
– Нет, я здесь репетирую, – признался паренек, разводя в стороны челку и демонстрируя на миг личико с желтыми глазищами.
Эм… Оборотень? А если он меня цапнет? Хм, нужно срочно заполнять лакуны! Кто заразнее: кикимора или оборотень?
– А выступаешь?
Парень самодовольно ухмыльнулся:
– Во дворце!
