– Да, – кивнул я. – Я еще не отказался от мысли организовать свой клан.
– Ты просто… – запнулся Август. – Просто безумец.
– Но безумец пробивной, – заметил Джернот. – Меньшего я от тебя и не ожидал.
– Что? – Кента буквально очумел от услышанной новости. – Ты совсем на старости лет рехнулась?
– Это надо было сделать давно, – пожала плечами Атарашики. – Клан годами притеснял мой род.
– Точно рехнулась… – покачал он головой. – Да мы с тебя пылинки сдували.
– Я не обвиняю тебя. Не в этом, – произнесла она спокойно. – Честно говоря, я и сама не верю, что ты действовал специально. Но год за годом, десятилетие за десятилетием клан отодвигал мой род все дальше и дальше.
– Назови хоть один факт этого! – рассердился Кента.
– Ты серьезно? – приподняла брови Атарашики. – Изволь. Я не стану упоминать случай с кольцом…
– Акено погорячился, – отозвался он тут же. – И я извинялся за него.
– Думаешь, мне от этого легче? – усмехнулась она. – Да и извинился ты лишь после спасения внучки. Но, как я и сказала, не будем об этом. Давай вспомним… ну, скажем… «Бунден».
– Какой еще «Бунден»? – нахмурился Кента.
– Театр «Бунден». Тот самый, который я хотела организовать всего пару лет назад. На пару с… кем?
– Нибори… – пробормотал Кента.
– И ведь организовала, что самое интересное. И кому он сейчас принадлежит? Молчишь? Ну конечно, невместно женщине заниматься такими делами. Вот тебе пятнадцать процентов, и больше не лезь сюда.
– Я… – пытался подобрать слова Кента.
– Ладно. Предположим, что ты не знал. Хотя какая мне разница? Но пусть даже так. Тогда давай вспомним историю трехлетней давности. Я тогда организовала шикарное мероприятие. Императора пригласила. И все ради одного-единственного артефакта, который должен был помочь моей родственнице. Я была в шаге от удачи. И? Где тот артефакт? Хотя, наверное, лучше сказать, почему после того вечера получили выгоду все, кроме меня? Каждый поимел хоть что-то. Но только не я. А ведь я предупреждала тебя, просила помочь. Но когда все это клановое шакалье налетело в поисках своей выгоды и поломало мне все что можно, что ты сказал?
– Выгода для клана… – попытался ответить Кента.
– А я, значит, не клан?! – спросила зло Атарашики, но тут же взяла себя в руки и продолжила: – Четыре года назад я попыталась работать за границей. Раз уж мне здесь не дают. Напомни мне, кто из наших приобрел в то время рудники в России? Опять молчишь? Так я напомню – некий род Бунъя. Ведь у них так много голодных ртов, а я одна, и мне все равно скоро помирать.
– Я не говорил такого, – произнес Кента.
– Но услышала я именно это. Пять лет назад… Хотя ладно. И этого хватит. Ты даже не дал герб семье Кадзухиса, – отвернулась она.
– Я не мог. Их отец несомненно заслуживал герб, но его дети…
– Ты мог это сделать, – лениво махнула она рукой. – Их отец заработал им герб.
– Отец, но не они! Те же Сакураи – отличный пример того, что бывает, если давать герб незаслуженно. В кои-то веки пошел на поводу и выполнил просьбу, и что?
– Ты знаешь, я не люблю семейство Сакурай, – произнесла она. – Еще один момент, кстати, когда на мое мнение наплевали. В общем, я не люблю их, но считаю, что, дав им герб, ты показал себя с лучшей стороны. Именно так действует глава клана. Именно ради этого клан и существует. Взаимовыручка, Кента. Без нее никуда. Кем бы ты был, не дав герб лучшему другу собственного сына, который к тому же спас Кагами и твою нерожденную еще внучку? Но даже этот случай ты записываешь в свои промахи. Клан, который меня ни во что не ставит и только наживается на мне. Глава клана, у которого непонятно что на уме. Я не желаю здесь быть. Хватит с меня.
– Я не могу отпустить тебя, – сгорбился Кента. – Ты слишком важна для клана.
– Пф, тоже мне, нашли дойную корову. И ты не прав, Кен-тян, все совсем наоборот – ты не можешь удержать меня. Не в твоих это силах. Я – Аматэру! И в мире эта фамилия еще кое-что значит. Так что давай решать, расстаемся тихо-мирно или с криками и воплями?
– Я… Мне… – пытался найти выход из ситуации Кента.
– Цените мое великодушие, Кояма-сан. В счет тех веков, что мы были рядом. Я, по крайней мере, даю вам выбор.
Само собой, Шмиттам понадобилась пауза, чтобы подумать. Не могли они взять и принять решение по такому важному вопросу в тот же вечер. Но какого-то неприятия я у них не заметил. Да, они были задумчивы, но в основном бомбардировали меня уточняющими вопросами. То есть про себя, скорее всего, были готовы, но и просто махнуть рукой и согласиться тоже не могли.
Следующие два дня прошли на удивление спокойно. Я ходил в школу, искал подарок на день рождения Мизуки, разгребал нудные, но тем не менее важные дела, работая в основном с бумагами. Понаблюдал разок, как Атарашики строит моих горе-родителей. Те даже пикнуть боялись, только кивали и
