карабкались вниз… Хоть я и уверен, что такого ценного груза по этой дороге еще не отправляли».
Он наклоняется и снова меня целует. Его поцелуй получается одновременно нежным и полным прежней страсти. Он рвет мне душу – тем более что я понимаю: возможно, я больше никогда его не увижу.
«Прощай, Фэй, – говорит он, выпрямившись. – Спаси наших людей… и не забывай меня».
У меня к глазам подступают слезы. Я отпускаю канат, чтобы пообещать ему:
«В моем сердце другого имени не будет».
С сияющими глазами он целует меня еще раз и начинает вращать ворот. Дернувшись, я начинаю двигаться вверх по канату и на секунду забываю про легенды и хризантемы. Я поднимаюсь в воздух, раскачиваясь вперед и назад с каждым поворотом. Корзина и веревки, которые меня удерживают, внезапно начинают казаться ужасно ненадежными, и все мои навыки и та отвага, которые я, казалось, приобрела во время нашего спуска, уносит ветер, завывающий вокруг меня. Спускаясь с горы, я хотя бы держала судьбу в собственных руках. Я не сталкивалась с этими головокружительными, смертоносными высотами, находясь в корзине и завися исключительно от решимости кого-то другого.
Нет, внезапно понимаю я. Не кого-то. Ли Вэя. Я поворачиваюсь, чтобы оглянуться назад, и наши взгляды встречаются. Его глаза, темные и уверенные, не отрываются от моего лица, и он налегает на рукоятку ворота изо всех своих сил. Поднимать меня вверх по дороге с такой большой скоростью нелегко, особенно после того, как мы потратили столько сил на спуск. Однако Ли Вэй вращает ворот с таким решительным видом, с такой сосредоточенностью, что я понимаю: пока моя судьба у него в руках, мне бояться нечего. Он поднимет меня до вершины, чего бы это ему ни стоило. Его решимость обволакивает меня, страхует так, как не может страховать ни один канат.
Я стараюсь удержать его взгляд как можно дольше, черпая в нем силы, хотя по мере того, как расстояние между нами растет, боль у меня в груди усиливается. Вечерние тени окутывают Ли Вэя, превращая в маленькую темную фигурку, которая начинает расплываться от жгучих слез, выступивших у меня на глазах. Вскоре я вообще перестаю его видеть, и мне становится ужасно одиноко. Но, поднимаясь все выше и выше, я знаю, что он по-прежнему со мной и помогает. Поначалу высота меня не слишком тревожит. Я говорю себе, что это – все равно что лезть на дерево. Когда я оказываюсь выше вершин деревьев, то напоминаю себе, что выдержала спуск с гораздо большей высоты. Конечно же, сейчас все примерно так же.
Вот только во время спуска от меня хоть что-то зависело. Я выбирала, куда поставить ногу и за что ухватиться рукой. А еще меня успокаивала мысль о том, что канат, который мы используем, выдержит мой вес. Сейчас, дергано двигаясь вверх по дороге, я прекрасно осознаю, что испытываю подвеску на прочность. В любой момент канат может решить, что мой вес слишком велик, и лопнуть, отправив меня вниз. Больше не видны все детали на поверхности, тем более что приближается ночь, однако я прекрасно помню, насколько далеко находится земля. Черная пропасть угрожающе разверзается подо мной.
«Нет, – строго говорю я себе. – Пока тебя страхует Ли Вэй, бояться нечего. Если Ли Вэй будет и дальше управлять дорогой, ты благополучно доберешься до дома. Тебе просто надо держаться».
Внезапно, без всякого предупреждения, я резко останавливаюсь. Корзина больше не двигается, и я раскачиваюсь на ветру. Я выворачиваю голову, чтобы посмотреть назад, и то, что я вижу, заставляет меня громко ахнуть: крошечные точки света мерцают у домика Хранителя Дороги. Факелы. С этого расстояния я не могу различить деталей, но нет никаких сомнений: целая орда людей окружает одну-единственную вещь, а вернее – человека.
Ли Вэй больше не может управлять дорогой.
Солдаты его нашли и перехватили. Я в ужасе смотрю, как круг факельных огней приходит в движение, уводя своего пленника. У меня душа болит за Ли Вэя, и хочется закричать, но я сжимаю зубы, чтобы не обнаружить себя.
Что бы ни происходило там, внизу, солдаты не догадались, что я на дороге. Сейчас слишком темно, чтобы они смогли разглядеть меня на таком расстоянии, и, похоже, они не догадались, зачем Ли Вэй оказался у конечного пункта дороги. Факелы немного кружат рядом с домиком – они, наверное, уносят и оглушенного работника станции. Вскоре вся группа начинает уменьшаться в размере, удаляясь от меня: они движутся по дороге обратно к городу, уводя взятого в плен Ли Вэя.
Меня охватывает паника. Паника… и стыд. Если бы мы сбежали вместе, у нас был бы шанс скрыться. А что теперь с ним сделают? Просто оставят в лагере у Нуань? Отправят в какое-то место похуже? Начнут пытать? Убьют? Мне отчаянно хочется узнать судьбу Ли Вэя, но внезапно я понимаю, что сейчас мне стоит думать совсем о другой судьбе.
О моей собственной.
Я застряла в темноте, повиснув между небом и землей, и меня больше ничто не подталкивает вперед. До того как Ли Вэя захватили, ему удалось поднять меня довольно высоко – скорость была намного больше, чем во время нашего тяжелого спуска. Впереди осталось немалое расстояние, хотя позади оно даже больше.
Пренебрегая его предостережениями, я бросаю взгляд вниз, чтобы лучше оценить свое положение.
Мои глаза достаточно привыкли к темноте, так что при свете луны мне удается разглядеть кое-какие детали. На землю внизу опустился ночной туман, но в его завихрениях и лентах мне то и дело удается увидеть некоторые фрагменты. Земля каменистая и неровная, местами на ней растут вечнозеленые деревья, словно пики, готовые пронзить любого. С такого расстояния они кажутся крохотными, словно книжные иллюстрации, и это только ярче напоминает
