– Хорошо, пусть приходят завтра в замок, предупреди жрицу, что командовать её отрядом будет мужчина. С тобой всё.
Гоблин выскочил за дверь.
– Может, не стоило так резко, – улыбнулся Брин Трекол.
– Что с нашими делами, бургомистр? – оставил я без ответа его реплику.
– Ваш староста вполне подходит. Можете ставить ему метку. Для Яски человека подбираю. Как вы понимаете, нам нужен мост на другой берег, корабли справляются, но…
– Я вас услышал, Брин, давайте старосту, разберёмся с меткой, а импов я ему пришлю из замка…
Замок встретил меня шипастыми чёрно-зелёными побегами, покрывшими всю стену, с нераскрывшимися бутонами будущих цветов. Довольно сюрреалистическая картина, особенно когда при моём приближении они разошлись в стороны, открывая проём ворот.
Первым делом я отправился в заклинательный зал, вызвав рабочих, присланных Руырком. Пока мастера-цверги растягивали по стенам какую-ту тонкую алую проволочную паутину, носились по переходам и залам замка, расставляя и монтируя артефакты, я разбирался с тем, что расшифровалось из заклинаний за время моего отсутствия. В книгу заклинаний добавились
Следующими в череде дел были гномы, к ним же был вызван тифлинг-артефактор. Оказывается, прислуга – это очень удобно, а благодарная за жизнь прислуга удобнее вдвойне. Гномы получили в своё распоряжение часть ингредиентов, полученных с ветапунги: панцирь, клешни и шипы с конечностей. Панцирь пойдёт на кирасы для гвардейцев – собственная шкура, конечно, хорошо, но лишняя защита, особенно из божественного хитина, лишней точно не будет. Шипы и клешни пойдут на оружие для тех, кто не получил его с демонов. Артефактор должен был всё это зачаровать, а также он получил заказ на лёгкий доспех и маску для Алтрамы, я даже набросал простенький чертёж того, что хотелось, взяв за основу картинку, виденную когда-то во Всемирной сети. Тифлинг, покрутив в руках чертёж и поняв мою задумку, задумчиво произнёс:
– Для полного эффекта нужна кровь сильной гончей.
Честно говоря, убивать гончих не хотелось, но проблему крови можно отложить на потом, пока не к спеху. Поэтому доспех с маской приказал делать, а сам отправился к Тиоманаю.
Подходя к гворну, обнаружил сидящих в беседке у родника и о чём-то беседующих Арниса и Иалу, удивлённо хмыкнул и направился в их сторону. Но тут за спиной раздался ехидный голос:
– Я гляжу, ты не торопишься обрести настоящую силу?
Крутанувшись на месте, вперил взор в непонятно как очутившегося в моём замке главу демонологов. Тёмная фигура демонстративно развела руки, и между ними вспыхнуло багровое свечение. Ощутимо повеяло опасностью. Ещё не понимая, что происходит, на инстинктах бросился в атаку. Мысленный приказ – и дракончик срывается с плеча. А я, чувствуя, что не успеваю, рванул в одну сторону, в другую, срывая прицел и сокращая расстояние. Но алое свечение обрело плоть, превращаясь в магическую сеть, взметнулось в воздух и упало, став пентаграммой изгнания. Яркая вспышка узора на миг ослепила меня, швырнув в багровое ничто…
Глава 46
Лабиринт Трикстера и багровые пустоши
– Дьявол! – с хрипом вырвалось из груди.
– Гораздо хуже, – раздался зловещий смех откуда-то сверху.
Зрение наконец вернулось. Бросив взгляд вокруг, пытаясь понять, куда я попал, тут же перевёл его наверх, разглядывая хозяина голоса.
Надо мной в позе восточных йогов витала гротескная фигура шута в колпаке с бубенчиками в виде черепов различных разумных. Рот был распахнут в подобии улыбки, обнажающей частокол клыков, а в глазах плескалось чёрное пламя.
– Какая интересная игрушка… – надвинулось на меня лицо, раздвинув губы в гротескной улыбке.
Щелчок выдвигаемой паты, ослепительное сияние клинка. Трикстер элегантным курбетом отлетает назад, вновь замирая в воздухе. А между тонких изящных кистей начинают мелькать игральные карты, тасуемые с мастерством шулера. Картинки изящной дугой перелетают из руки в руку.
– Кусачая игрушка. – Голос Трикстера весел, но задумчив. И вдруг веер карт устремляется ко мне, на лету обращаясь десятком импов.
В ту же секунду в руках оказывается двуручник, а с губ срывается заклинание, и атаку импов встречают воздушные лезвия, режущие перепонки и обрубающие крылья. Передо мной падает один из демонов, и меч, перевернувшись остриём вниз, входит ему в грудь, словно булавка в тельце бабочки, пришпилив того к полу. Клинок совершает широкий полукруг, снося слишком близко подскочивших новых тварей, ещё один круг, и возвратным движением срубить крыло атакующему демону. А дальше они навалились толпой, не давая возможности использовать длину клинка. Рука привычно ложится на лезвие хватом полумеч, короткий тычок – и остриё входит в распахнутую пасть. Рвануть клинок назад и в сторону, и тяжёлое яблоко ударяет в висок очередную жертву. В грудь бьют короткие и острые когти, оставляя отметины на чешуе доспеха, а из-под небес несётся хохот Трикстера:
– Беги, игрушка, беги!
