Окинув цепким взглядом пленных, Костин решительно выбрал среди них самого молодого и, вдобавок, жестоко страдающего от полученных увечий. На взгляд самого лейтенанта, вывих плечевого сустава, усугубленный легким сотрясением мозга – это, конечно, больно до тошноты, но отнюдь не повод строить из себя умирающего лебедя. Решительно выдернув его из группы таких же, как он, бедолаг, попавших под жернова имперской военной машины, лейтенант демонстративно покрутил у него перед носом трофейным ножом.
– Ну что, дружок, будем говорить или вначале громко кричим, а потом уже разговариваем?
Парень столь же демонстративно поджал губы, но Костин тут же поддел кончиком на совесть отточенного ножа его левую ноздрю. Достаточно было упасть первой капле крови (а большего из крошечного, скорее случайного разреза и не вытекло бы), как стало ясно – пациент «потек» и готов выложить хоть все тайны генерального штаба. Оставалось только задавать вопросы и стараться ничего не упустить, хотя последнее было не столь уж страшно. В конце концов, всегда можно повторить процедуру.
Ну, что же, Пророка среди пленных и убитых не наблюдалось. Его вообще здесь не наблюдалось – отъехал куда-то по своим делам, будет только утром. Как будто камень с души упал, право слово – Костин всерьез опасался, что придавил его ненароком. Ну что же…
– Като, ты как там?
Рация в ответ проскрипела что-то возмущенное. Очевидно, девушка намеревалась донести до Костина всю низость его поступка и глубину падения, но броня корабля экранировала и искажала сигнал, так что разобрать удалось далеко не все.
– Ну, молодец, молодец, я тебя тоже люблю. Значит, так, берешь ноги в руки – и сюда. Ночуем сегодня в комфорте, но вначале надо целую кучу чудиков где-нибудь запереть, а в одиночку это делать неудобно.
Рация опять что-то скрипнула. Костин вздохнул:
– Ладно, не сердись. Сама понимаешь, с кем поведешься – от того и забеременеешь. Ты вот со мной повелась, – и, не дожидаясь нового потока возмущения, повторил: – Давай, давай, ругаться потом будем, у нас не так уж много времени.
То же место. Утро
Пророк оказался человеком предусмотрительным, иначе чем объяснить тот факт, что утром он прибыл не один, а в сопровождении аж трех бронетранспортеров охраны. Причем и его личный лимузин, и бронетехника были не поделками местных умельцев, а вполне себе солидными агрегатами европейского производства. Бронетранспортеры – производства Бельгии, здоровенные, гробоподобные, на соответствующих размеров поляризаторах гравитации, а машина, ни много, ни мало, «Бентли». Причем, когда она мягко опустилась на землю и Пророк из нее вылез, то по его прямо-таки светящемуся от гордости лицу Костин понял – раньше главе бородатых дятлов на таких машинах ездить не приходилось. Ох, сдавалось ему, что Пророк эту машину тоже на свой корабль загонит и с собой ухомячит. Впрочем, мысль хорошая, почему бы и нет…
– А броневики-то полицейские, – голосом Каталины пискнула в ухе горошина рации. – Надо же, и тут дорожная полиция…
– Угу. Хранители члена зебры. Ты за ними следи внимательно, а то мало ли…
– Не волнуйся. Всю жизнь мечтала полицейским плюх навешать.
– Не отвлекайся, анархистка. И смотри, не повреди мою новую машину.
Наушник хихикнул тем же голосом и смолк. Впрочем, Костину было не до болтовни – он с интересом разглядывал Пророка, а заодно и следующих за ним телохранителей, в очередной раз все более убеждаясь, что дело тут нечисто.
Начать с того, что Пророк был арабом не более, чем сам Костин. Высокий, белобрысый… Это, правда, ни о чем не говорило, у Костина однокашник, татарин, тоже выглядел образцом «истинного арийца», но все же фенотип арабов в основном несколько иной.
Охрана, опять же, не арабы – вновь наемники, причем, что характерно, европейцы. Впрочем, как раз к этому Костин был готов, как-никак, пленные оказались словоохотливы. Жаль только, насчет личности Пророка вопрос прояснить не смогли. Он держался обособленно, а они не интересовались. Логично, кстати, меньше знаешь – крепче спишь, а голова какого-то техника в больших и воняющих серьезными деньгами раскладах стоит недорого и с плеч слетает махом.
Тем временем, Пророк бодро подошел к трапу, стукнул по поручню кулаком. Тонкий металл загудел, но из корабля встречать дорогого гостя никто не вышел. Пророк беззлобно ругнулся по-английски, выдав что-то вроде «спят, ублюдки», после чего зашагал вверх по трапу. Охрана топала сзади – жутко непрофессионально, на взгляд Костина. В ситуации, когда имеются хоть малейшие признаки угрозы, пускать вперед охраняемое «тело» – не самый лучший ход. Впрочем, ему же проще…
Чем ему прилетело по голове, Пророк так и не понял. Да это было, откровенно говоря, не так уж и важно, поскольку никаких особых повреждений он не получил, зато сознание птичкой выпрыгнуло из тела. В следующий миг рука Костина могучим рывком отбросила Пророка в сторону от люка, а сам лейтенант, напротив, в этом люке появился. Секунд этак на пять, как раз достаточно, чтобы длинной очередью снести так и не успевших сообразить, что происходит, и схватиться за оружие охранников. Ручной скорострельный лучемет – отличная швейцарская машинка… В стране банкиров делать умеют не только часы, но и оружие, пусть дорогое, но первоклассное. На борту «Посейдона» этого добра оказалось до хрена и больше, и Костин воспользовался случаем, чтобы опробовать его в реальном бою. Потом люк захлопнулся с отчетливым металлическим лязгом, отделяя находящихся в корабле от внешнего мира, зато ожила зенитная турель.
