хорошо, что на мне еще нательное белье есть, да и июль не январь. Ящик был хоть и большим, но все же в полный рост мне в нем не вытянуться. Закрепив веревку на петле внутри ящика, теперь точно хрен кто откроет, я улегся, наконец, спать. Проснулся быстро, точнее, едва успел задремать, как поезд дернулся и медленно начал двигаться. Еды с собой у меня немного, но дней пять, может шесть, я вполне продержусь. Вот воды – беда. С собой взял всего три фляги, больше просто не смог найти. Пока поезд выбирался из столицы, я начал уже было тихо материться, скорость была и так мала, да еще, видимо, часто загоняли на запасной путь, пропуская более важные эшелоны, идущие на Москву. Да, вот я себе устроил путешествие.
На шестой день у меня кончилась еда, воду последнюю еще вчера допил. Есть пока хотелось не очень сильно, но вот пить… Черт, вроде на север едем, но мне в этом долбаном ящике так жарко, что хоть волком вой. Во время движения я чуток приоткрываю дверцу, чтобы воздух попадал, становится легче. Я отлежал уже все, что можно. Наверное, когда я отсюда выберусь, то и ходить-то не смогу, хоть и двигаю руками и ногами, постоянно делая разминку, но уже как-то лень становится.
Все-таки на седьмой день моего путешествия поезд, наконец, замер и стоял больше двух часов. Да этого таких длинных остановок не было, поэтому я решил выползать, наверняка это конец пути. Мама дорогая, как же это хорошо, вот просто лежать на земле и не шевелиться… О-о-о, блаженство, я просто балдею от этого чувства, даже жрать расхотелось. Остановка произошла днем. Когда я вылез из ящика и упал на землю, просто откатился в сторону, там кусты росли приличные, вот в них я и балдел. Наконец, руки стали слушаться, и я мельком осмотрел свою одежду. Да, таким грязным я даже в разрушенном Сталинграде не был. Руки были словно у негра, ну или кочегара. Одежда вообще не понять какого цвета. Высунув голову из кустов, я осмотрелся по сторонам. Никого вроде, но и построек никаких не видно. Какой-то полустанок, что ли? А почему тогда так долго стоит поезд? Блин, опять одни вопросы, а ответ-то рядом. Вагоны, что были крытыми, стояли явно готовые к отправке дальше. Кстати, когда вылез, никаких голосов уже не слыхал. То ли люди из вагона вышли, то ли спят. Посмотрев на вагоны, затем опять окинув взглядом округу, я начал медленно подниматься, в надежде пойти хоть куда-нибудь. Прежде всего, нужно узнать, где я. Далеко до Архангельска или нет, от этого зависит дальнейший маршрут. Ноги слушались плохо, затекли. Подхватив с земли корявую палку, стал использовать ее как дополнительную опору. Медленно, ноги, казалось, были свинцом налиты, я отправился в путь. Пройдя метров четыреста, состав давно закончился, я увидел в стороне от железной дороги просвет в лесу и вроде как воду. Это был то ли большой пруд, то ли маленькое озеро. Отдавая себе отчет, что меня тут могут спокойно повязать, я все-таки пошел к этому пруду. Чуть углубившись в лес, а ничего себе здесь лесочки, это вам не рощицы ивняка в районе Сталинграда, я вышел на берег и застыл, осматривая пруд. Здесь, куда я забрел, пруд был в ряске и серьёзно зарос, но мне было просто пофиг. Мигом раздевшись, убрав золото отдельно от всех своих вещей, я просто рванул в воду. Плавал и нырял, наверное, минут двадцать не вылезая. Уж больно грязный я был, да телу отдых нужен, говорю же, затекло все, что звиздец, а в воде всегда отдых. Об одном не подумал, это местные жители. Когда я, наплававшись, вылез, наконец, на берег, был чуть ли не мгновенно сожран комарами, размером с майского жука. Бля, много слышал о кровожадности северных насекомых, но чтобы настолько. За минуту, что потребовалась мне на одевание, я покрылся огромными волдырями. Чесалось все тело. Пока одевался, созрел план. Куда по незнакомой местности топать, да еще ночью? Правильно! Одновременно отмахиваясь от кровопийц, я быстренько набрал веток и запалил костер. Лес был сухой, дыма почти нет, зато жар какой, только ветки в огне потрескивают. Желудок явственно напомнил о том, что ему необходима пища. Да и сам думал так же. Пока плавал, вода-то все равно в рот попадала, как ни старался держать зубы сжатыми, так что пить пока не хотелось, а вот есть… Да, это только в книжках герой попадает в лес и сразу на тебе, заяц или еще какая зверушка, что можно поймать и съесть. На деле же вся живность всегда разбегается, когда человек рядом, только волки могут выйти, вот тогда будет беда. У меня лишь нож, хоть и хороший, да только на серого с ним, если только один на один, да и то сожрет он меня, по-любому, это его дом, я тут чужой.
Лес, как и положено, звенел от тишины. Лишь шум горящего костра нарушал девственную идиллию. Комары то ли нажрались, то ли тепло не любили, но у костра я сидел спокойно, не приставали. Оборачиваясь и постоянно прислушиваясь, я так и сидел, дожидаясь рассвета. На часах было около четырех утра, когда небо, наконец, начало светлеть. Это еще не рассвет, так, солнышко еще далеко, но я решил выходить. Спать мне не хотелось, пока ехали, выспался на несколько дней вперед, хоть это и невозможно. Затушив костер, еще и залил его из пруда водой, таская во фляжке, пожара еще не хватало, я двинул туда, где сквозь густые деревья начинало светлеть. На самом деле, я ведь не глубоко залез, шел от железки всего минут двадцать, хотя и сама железная дорога находилась, можно сказать, в лесу. Вышел я ни фига не к дороге. Это было небольшое поле, явно обрабатываемое людьми.
– Э-хе-хе, так я, видимо, рядом с людьми нахожусь, – произнес я вслух и побрел вдоль кромки поля.
Когда тянущаяся по правую руку полоска леса закончилась, невдалеке, может с километр всего, я увидел домики. В принципе, я не в бегах, это только в поезде нужно было хорониться, чтобы за диверсанта или шпиона не приняли, тут же можно уже вести себя спокойно. Я же обычный гражданин, формы на мне сейчас нет, она не вписывалась в мои планы по пересечению границы, я ее оставил в Москве.
Расстояние до деревни, а это была именно деревня, я преодолел минут за двадцать, осматривался по сторонам, вот долго и шел. Просто рано еще, испугаются еще люди. Однако я недооценил работоспособность деревенских людей. Едва взошло солнце, мужики в поле пошли, бабы по дому работают, все при деле.
– Здравия вам желаю, люди добрые, – обратился я к вышедшим навстречу двум мужикам, что шли от ближайшей хаты к полю.
– И тебе не хворать, мил человек! – отозвался один, что постарше. – Кто таков и откуда тут взялся?
– Ой, самому бы кто сказал, где я и откуда, – усмехнулся я, – ночью с поезда слез, в товарняке у нас отхожего не было, а поезд-то, тю-тю…
