И вот когда мы шли по этой самой, считающейся «главной улицей исторической части Краснобельска» улице Ленина, я вдруг исчез минут на десять. Провалившись, я увидел, что дома вокруг меня (и особенно республиканский Дворец культуры с одной стороны улицы и гостиница «Шкабыртастан» с другой) почему-то стали непоправимо разрушенными, а частично вообще выгоревшими. К тому же уставленная пустыми почерневшими коробками сгоревших домов улица Ленина оказалась перегорожена высокой, украшенной запретительными надписями на английском языке стенкой из бетонных блоков и колючей «егозы», а у единственного узкого прохода в ней торчали из-за мешков с песком или землей крупнокалиберные пулеметные стволы и стояло четыре уже знакомых по кинобоевикам угловатых «Хаммера» песочного цвета, с пулеметными турелями на крышах. А возле «Хаммеров» стояло десяток солдат в глубоких касках и пустынном камуфляже, с винтовками «М-16» в руках.
Подойти ближе и рассмотреть что-то еще я не успел, поскольку меня достаточно быстро выкинуло обратно. Друг Васек был этим сильно напуган. Еще бы, тут испугаешься, шли, понимаешь, разговаривали и вдруг – бац, и нет человека, он меня больше не видит и не слышит. Он начинает вертеть головой по сторонам и звать меня, подозревая глупую шутку, а я через десять минут столь же неожиданно возникаю метрах в пяти почему-то у него за спиной и при этом нагло интересуюсь, что случилось. При том что спрятаться мне было вообще негде, даже если бы я этого очень захотел – мы в этот момент сворачивали во двор, и там с одной стороны были подъезды каких-то контор, а с другой поросший кустами забор республиканского музея В. И. Ленина, от которого сейчас мало что осталось.
Я тогда прикинулся дурачком и сумел убедить друга Василия в том, что сам не понимаю, что это такое, и предположил, что это было какое-то недолгое коллективное помешательство. Какое-то время это было у нас поводом для разговоров, но потом забылось. В те годы многие наши сограждане легко велись на всякую чушь – пришельцы, контактеры, экстрасенсы, уринотерапия, вечно молодой старец Порфирий Иванов, Ванга с Джуной, Чумак с Кашпировским, Рис Джеймс, проповедующий благую весть о Христе, «белые братья» гражданина Кривоногова и прочее.
Тут мой друг Василий не был исключением. Хотя почему «был»? Он и сейчас есть и живет все так же по соседству, только жизнь нас с тех пор несколько развела в разные стороны. Он, хоть и был умный парень, тогда в институт по чистому стечению обстоятельств не поступил, ну и плюнул на это дело и загремел в армию, только не как я, ненадолго и по собственной дурости, а более-менее сознательно. Был в погранцах в какой-то заполярной дыре, где полгода ночь и на пятьсот километров вокруг одни белые медведи, песцы да росомахи, а из развлечений только радио. Понятное дело, что в небольшом, замкнутом да еще и мужском коллективе (ради бога не подумайте чего-нибудь не того, у нас все-таки не НАТО и гомиков в Российской армии и тогда не держали и сейчас как-то не держат) он без баб, телика и свежих газет за два года озверел хуже, чем антарктический полярник на зимовке. И, когда вернулся – загулял. Причем настолько изобретательно, капитально и надолго, что под это дело успел поставить жизни, как я лично это называю, «мат в два хода» – толком не протрезвев, женился по залету на очень редкой стерве. Ну и с тех пор так и живут, супруга как может отравляет ему жизнь, а он всю жизнь горбатится на нее и двоих детей. При этом денег им всегда не хватает, и в моменты наших, очень редких теперь встреч, друг детства Василий мгновенно надирается, а надравшись, начинает описывать свою жизнь и всю окружающую действительность исключительно с помощью ненормативной лексики, и мне от этого сразу же становится безмерно скучно. Хотя таких, как он, у нас в стране, считай, каждый второй…
– Именно тогда ты по-настоящему обратил на себя внимание наших специалистов, – сказала моя собеседница, видя возникшее замешательство.
– Почему это вдруг? – удивился я.
– Дело в том, что ты впервые провалился не просто в прошлое, а в тот же самый 1991 год. И фокус был в том, что это была альтернативная реальность. И эта реальность явно была создана искусственно, причем непонятно кем и неизвестно для чего. Такие случаи наша аппаратура должна фиксировать. Но эта альтернативная реальность почему-то проявилась только в момент твоего краткого попадания в нее. Наши специалисты были просто в шоке, поскольку подобные случаи – явные ЧП, которые обязательно берутся на заметку. Причем случаев создания вот таких вот «нелегальных» альтернативных реальностей не было ни до ни после за все тридцать с лишним лет существования нашей конторы. В общем, после этого стало понятно, что ты не просто «Бродяга», а некий феномен, «универсал-многофункционал». Нечто подобное, конечно, случалось и уже было известно, что люди, подобные тебе, бывают, но рождается их от силы двое-трое на миллион. Правда, правильно использовать свои способности такие, как ты, все равно не умеют, как и обычные «Бродяги». В общем, было принято решение начать наблюдение за тобой. Ненавязчиво так.
– Ага. То есть вы, гражданка начальница, начали появляться именно с этого самого момента? Не фига же себе, «ненавязчиво»…
– А как ты хотел? Нам вовсе не нужно было наблюдать за тобой двадцать четыре часа в сутки…
– Это почему?
– С одной стороны, именно я настояла на своем периодическом появлении возле тебя.
– Зачем?
– А чтобы запомнил меня в лицо и потом, если что, ничему не удивлялся. Это лучше, чем негласное наблюдение. Опять-таки наши спецы очень надеялись использовать тебя для исследования той альтернативной реальности. Ведь они ее до сих пор так и не сумели обнаружить и локализовать. И все, что мы про нее знаем, это те самые неполные десять минут пребывания там, воспоминания о которых сохранились в твоей памяти…
– Да вы дамочка часом не уху ели – не спросившись в моей голове копаться?!
– При чем тут уха? – не поняла моя собеседница, заметно удивившись.
– Это такой каламбур, фигура речи, – охотно пояснил я. – В том смысле, что вы просто «офигели».
