поднимался дым. Я сделал глубокий вдох и уловил запах какой-то травы. Судя по всему, никто не испытывал никакого неудобства от того, что трава горела буквально у них под носом.
– Тебе что-нибудь принести, золотко?
Я повернулся и увидел женщину в белом фартуке и чепце. В руках она держала груду металлических тарелок.
– Нет, мне нужно встретиться здесь кое с кем.
– Что ж, ладно, – ответила она, направляясь на кухню. – Когда что-то понадобится, зови.
Я прошел через зал. В дальнем правом углу за столом сидели четыре женщины. Они пили какую-то бесцветную жидкость и громко хохотали. В дальнем левом за столом устроился мужчина с книгой. На носу у него была рамка с круглыми стеклышками, которая напомнила мне каноника-прецентора, только на сей раз у рамки имелись дужки, которые зацеплялись за уши. Женщина, сидевшая рядом с ним, маленькими глотками пила что-то из стакана и наблюдала за окружающими. Между этими двумя столами перед большим красивым каменным камином, где пылала целая поленница, стоял стол, за которым сидели четверо. Я решил, что люди эти пользуются уважением, потому что им позволили занять лучшее место перед огнем. Справа сидела женщина лет тридцати в малиновой накидке и треугольной шляпе. У нее были длинные черные волосы и белые перчатки. Поверх перчаток я заметил четыре золотых кольца, по два на каждой руке, с разноцветными камнями. Спутники ее были разного возраста: молодой человек с серебристыми волосами и впалыми щеками, мужчина постарше с темными волосами и брюхом, которое буквально вываливалось из камзола, и голубоглазый веснушчатый рыжий парень лет двадцати. Мужчины друг с другом не разговаривали, но по очереди кидали на стол небольшие листочки пергамента с красными и черными знаками. Неожиданно они расхохотались, а человек с худым лицом стал торжествующе размахивать в воздухе одним таким листочком. Серебряные монеты, лежавшие на столе, подвинули к нему. Я повернулся и направился к двери.
Проходя через зал, я поймал взгляд служанки, которая назвала меня «золотком». Она кивнула на игроков.
– Клара зовет тебя.
– Кто?
– Клара Колдстрим. Ее еще называют Кларой Колдримз («Холодные сны» – игра созвучий stream – dream). На твоем месте я не поворачивалась бы к ней спиной.
Я обернулся и увидел, что четыре игрока смотрят на меня. Я подошел к их столу.
– Ты же новичок в городе, верно? – спросила женщина.
Спутники ее попросили у мужчины за соседним столом лучину и разожгли свои белые палочки с чашечками, наполненными травами.
– Да, – ответил я.
– Как тебя зовут?
– Джон из Реймента.
– Ну-ну, Джонно. Почему бы тебе не присесть? Питер пересядет вон туда, чтобы ты смог к нам присоединиться.
Она указала на пустой стул за соседним столом. Я придвинул его и сел.
– Что будешь пить, джин или бренди?
Слова эти были мне незнакомы, но слово «бренди» понравилось больше, и я выбрал этот напиток.
– Хороший выбор, – сказала Клара своим спутникам. Они шутливо склонились перед ней и заулыбались.
– Человек с тонким и изысканным вкусом, – сказал мужчина с большим брюхом, попыхивая своей белой палочкой.
– Это сразу видно по его одежде, – добавил молодой человек с худым лицом. Все за столом расхохотались.
– Это не моя одежда, – сказал я, когда Клара наклонилась вперед и принялась щупать ткань на рукаве.
Рядом со мной неожиданно появилась служанка.
– По пинте того и другого, Мег, дорогая, – сказала Клара, отпуская мой рукав. – Что же привело тебя в Эксетер, Джонно?
– Я вернулся сюда, чтобы творить добро. Мне нужно спасти мою душу.
Клара хмыкнула.
– Как-то ты непохож на картежника – ни по словам, ни по интонации…
– Что? – переспросил я.
– На игрока в карты, дорогой, ну ты понимаешь, – она взяла стопку листков пергамента, которыми они только что играли. – Вот карты… Узнаешь?
– Простите, я странствовал…
– Откуда ты взялся?
– Из Мортона.
– И в этом Мортоне все говорят так, как ты? – Эти слова Клары вызвали за столом новый взрыв хохота.
– Когда-то говорили…
– И как давно это было? В Средние века?
