больше. У армии изъяли тяжелую авиацию, передав ее в 18-ю армию. Частями 1-й особой усилили две воздушные армии Приморского и Забайкальского фронтов.
После окончания Академии Генштаба мне было предложено стать командующим 17-й армии, штаб которой располагался в Ташкенте. Потом долго трясли из-за дела авиаторов, развернувшегося почти сразу после войны, хотели объявить меня английским шпионом. Затем нашлись бортовые журналы немецких линкоров и тяжелых крейсеров, в которых не упоминалась атака 23 декабря 1941 года, но был зафиксирован приказ Рёдера от 25 декабря насыпать подушку под все корабли для защиты от потопления. Войну стали переигрывать после войны, и появились новые герои. Тот же Василий Сталин.
Ксюша как-то спросила у меня: «Почему ты не защищаешься? Почему не поедешь к Сталину? Ведь лично тебя знает!»
– Он меня вызывает?
– Нет.
– И Семена Михайловича в Свердловск засунул. А его он знает гораздо дольше. Зато Хрущев вокруг него крутится, и остальные.
Армия переучивалась на «МиГ-9» и «Як-15». Было много аварий, положение у меня было очень шатким. Дальнейшее развитие ситуации я знал, но ничего не мог поделать с этим. Лишь в сорок восьмом неожиданно пришел приказ прибыть в Москву. Кабинет Сталина совершенно не изменился, а вот сам был в белом маршальском мундире, а не в зеленом, как мне доводилось его видеть до этого. Внимательно меня осмотрев, а мы не виделись пять лет, Сталин заметил:
– А вы изменились, товарищ Шкирятов. Мне доложили, что вы книгу пишете.
– Нет, не пишу.
– А что так?
– Не вижу в этом необходимости, товарищ Сталин. За меня перепишут.
Сталин скрестил руки на груди, в одной руке он держал незажженную трубку.
– Про Первую гвардейскую особую воздушную армию вышло уже пять книг, пишут ваши товарищи, мне доложили, что именно вы руководите этой работой.
– Нет, товарищ Сталин. Мне присылали какие-то книги на рецензию, но я их даже не читал. Действия Первой гвардейской были признаны неудачными, и она была расформирована.
– Мне нравится ваш ответ, товарищ Шкирятов. Обстановка в мире серьезно изменилась, Премьер Эттли проиграл выборы Черчиллю. Назревает война на Корейском перешейке. Принято решение восстановить 1-ю особую армию. Её командующим назначены вы. Поступаете в распоряжение маршала Буденного. Вы свободны!
– Есть! – Я развернулся на выход, но у двери меня застал голос Сталина:
– А книги вам придется оценить! Вам лично!
Я повернулся и увидел, что он улыбается.
– Дядь Коля! Ведет!
– Я вижу.
– А что не засекаете?
– Сейчас, пусть возьмет покрепче.
После небольшой возни довольно крупный сазан занял место в садке и сразу успокоился.
– А вы войну где начали?
– В Ташкенте.
– А папа под Ковно.
– Я знаю. Я его давно знаю, еще до того, как ты родился.
– Правда?
– Правда.
– А маму?
– Нет, ее увидел уже здесь, в Тюра-Таме. Давай помолчим! Погода хорошая! И клев.
