все рассказал, что произошло ночью! Ужас! Ты нашла Арину Гавриловну! Ты такая сильная видя…
– Тише, Люся, пожалуйста. – Девушка огляделась по сторонам.
– Ой, прости. – Перышкина прикрыла ладонью рот, затем зашептала: – А вы куда шли? В центр? Можно мне с вами?
Видящая присела перед Поней, что с интересом разглядывала упряжку лошадей, и поправила ей шарф под тулупом.
– Что скажешь? Возьмем тетю Люсю с нами на прогулку?
Поня была не против. Совершенно. Дайте только покататься на санях. И на ледяных горках тоже.
Троица провела на свежем воздухе за гуляньем и развлечениями пару часов. Ничто не омрачало радости, только лишь раз Тиса замерла, когда услышала зов одной из матерей, чьи дети не хотели уходить с горки. «Трихон! Демьян! – кричала женщина. – Пора возвращаться! Сколько я буду ждать?!» Смотрела вслед спешащим к матери мальчишкам так пристально, будто ожидала, что эти двое превратятся в того одного, кого она потеряла. Тряхнула головой, сбрасывая наваждение.
Тиса знала, как можно ухватить за хвостик ускользающее радостное настроение. Идея отправиться в пекарню Творожковых родилась неожиданно и была воспринята всеми участницами прогулки на ура. С жалованием, что имела в аптеке, девушка теперь могла позволить себе купить какие захочет сладости даже в этой дорогой пекарне. А еще ей так хотелось побаловать Поню!
Они вошли в заведение под радостный звон дверного колокольчика. Привратник в расшитом переднике поклонился:
– Добро пожаловать к самовару, барышни.
Чайная была такой, какой запомнилась с того единственного раза, когда Войнова сюда заходила. Чистая, ароматная. Столики и стулья из светлой березовой древесины. Хрустящие белоснежные скатерти пестрели яркой вышивкой по краю. Латунные пузатые самовары изливали чай в расписные фарфоровые кружечки. Посетители тихо переговаривались. За окнами морозный вечер, а тут тепло и уютно. Девушки и ребенок расположились за одним из столиков. Люся пару раз оглядывалась на прилавок, разглаживая юбку на коленях. Перед ними появилась разносчица с тележкой.
– Чего желаете, сударыни?
При виде сладостей глазки Пони в восторге загорелись. Пирожные, вафельные трубочки с кремом, кексы с изюмом, пироги с вареньем… Чтобы не гадать, Тиса заказала всего понемногу. И, когда поднос перекочевал на столик, девчушка счастливо пискнула и тут же взялась пробовать все подряд, полностью отдаваясь этому занятию.
– Клара теперь точно никогда не скажет, что ты обманщица, – продолжила тему ночного происшествия Люся.
– Да уж, сомнительное везение.
– Это ей повезло, что ты помогла. Строчка сказал, что еле успели. Странно. Арина Гавриловна зимой еще ни разу не уходила.
– Она встречать мужа шла. Но почему ночью и одна?..
– Ты ведь не знаешь… – Люся замялась.
– Что именно?
– Как же объяснить-то… Только не говори Кларе, что я тебе сказала, ладно? Ее мама – очень добрая женщина и обычно нормальная. Но изредка бывает так, что она уходит из дома куда глаза глядят.
Со слов Перышкиной выяснилось, что у матери Клары бывают временные помутнения рассудка, и тогда она идет встречать мужа, который уже десять лет как ушел из семьи, оставив жену и детей на волю судьбы.
Сказанное заставило глубоко задуматься. Люсенька продолжила болтать о бессовестных мужчинах, которые уходят к другим женщинам, и видящая закусила губу. Вопрос разносчика застал ее врасплох.
– Вы желаете Демьяна?
– Ч-что? – Тиса подняла глаза на молодого юношу с самоваром в руках.
– Демьяна, говорю, вы желаете? – повторил вопрос парень, и Войнова захлопала ресницами. – Простите, мне передали, что ваш столик просил самовар чая с тимьяном…
Стало ясно, что уши сыграли с ней дурную шутку.
– Да-да, – подтвердила заказ, усмиряя торопливый стук сердца медленным выдохом.
После такого она бы точно унеслась мыслями в прошлое, если бы в следующую минуту к столику не подошел молодой владелец пекарни. Парень поздоровался, комкая в руке снятый с себя передник.
– Счастлив видеть вас в нашем заведении, Люсия Аркадьевна. В последний раз вы заходили сюда восемь месяцев назад в канун…
– Дня святого Небела, – добавила Люсенька.
Улыбка у нее вышла менее радостной, чем обычно, хотя блеск светло-голубых глаз говорил о том, что она рада видеть поклонника. Тиса только сейчас сообразила, кого Перышкина выглядывала за прилавком. А ведь ни один кавалер на балу не удостоился подобного нежного румянца ее щек.
– Позвольте сделать вам подарок от заведения, – сказал Илья, превозмогая робость, – как самым желанным гостьям.
Он обернулся и подозвал паренька-разносчика. Заговорил бегло и тихо, отойдя в сторону. Куда только неуверенность делась?
