Потерянные

Как же хорошо иметь памятованы, спасибо, мамочка! И снова в поиск!

Она оказалась в сумрачной комнате, где единственным источником света служила свеча у изголовья больного человека. В нос ударил затхлый запах болезни, и Тиса невольно отстранилась. Круглолицая женщина поставила поднос на тумбу: стакан с сизым киселем горечавки и саморного мака – сильнейшие лекарства от воспаления и боли. И раз больной пьет его уже в таком количестве, то дело худо. Сестра Сергея склонилась над отцом и вытерла полотенцем испарину с его лица. Провела над бровью, там, где чернели две родинки. Косеслав Зыков, потомок графского рода, угасал. Нет, не в нищете, но и не в подобающем владельцу титула достатке.

Старик повел мутным взором.

– Опять очередную гадость принесла, – простонал он, наблюдая, как перед его ртом появляется стакан. – Деньги на ветер. Все равно от смерти не убежать, Дарья.

– Что ты такое говоришь? Ты еще поживешь. – Дочь придержала голову больного, пока тот отпивал зелье. С трудом справившись с третьей частью стакана, Косеслав устало опустил голову в подушку. Смежил веки.

– Я прожил жизнь честно, – прошептал он. – Пусть поздно, но родил двоих, как мог, поднял. Теперь можно отправиться вслед за Марьей.

Дарья присела на край кровати, держа отца за руку. Слышны были треск свечи и сиплое дыхание старика.

– Держитесь друг друга с Сережкой, – прошептал Косеслав прежде, чем забыться сном. – Держитесь. В этом мире так легко потеряться.

Тиса выскользнула из видения. И, когда открыла глаза, ее взору предстала неожиданная картина. В нескольких шагах от нее стояла Люсенька с ножкой от поломанного стула в руках, того самого, что Войнова видела валяющимся в парадной старого общежития. Судя по срывающемуся голосу, Перышкина была сильно взволнована.

– Что ты сделала с Тисой?! Почему она без сознания? Говори, иначе я… – угрожающе затрясла Люсенька ножкой стула, – не знаю, что сделаю, но тебе не поздоровится! Клянусь!

Удивительное дело, от ее тонкого голоска привидение забилось под потолок и мелко дрожало. И это робкая барышня, что боялась Манилы как огня? В изумлении Войнова поднялась с пола. Люся заметила ее и с облегчением опустила оружие. Затем горячо обняла видящую.

– Боже, ты пришла в себя! Живая… Святая Пятерка, я так за тебя испугалась!

Оказалось, что окрик Тисе не послышался. Перышкина действительно увидела, как видящая заходила в здание, но была слишком далеко, чтобы удержать бедовую подругу. У входа в трещину Люся заметалась, раздумывая, что предпринять. Бежать ли за помощью, кинуться ли вслед. И слишком затянула с решением. В итоге, переборов страх, сама вошла в старое общежитие. Из коридора, что тянулся справа от парадной, ей послышался стук, и Люся отправилась на него. Поплутала по первому этажу. Нашла форточку, которой играл ветер. Лишь потом поднялась по лестнице и увидела Тису, как ей показалось, лежащую без сознания на полу. Над видящей с жадным вниманием нависала Манила. Тут Люсенька и показала себя как разгневанный потусторонник! Загнала бедное привидение в угол, да так бодро, что призрак не успел оправдаться.

– Спасибо, – искренне сказала видящая. – Только он мне никакого вреда не причинил. Я находилась в поиске.

– В поиске? – повторила недоумевающе Люся.

– Да, искала родственника Манилы, то есть Савелии. – Тиса подняла взгляд на привидение, что продолжало вжиматься в потолок, пригибая голову, будто ожидая удара. Воля потусторонника не давала ему возможности просочиться сквозь стены. – Ее брата. Я тебе сейчас все расскажу, только давай ты позволишь ей спуститься. Она не опасна.

Люся посмотрела вверх, только сейчас вдруг осознав, как повлияла на Манилу.

– Ой! – воскликнула Перышкина. Деревянная ножка из ее руки шлепнулась на пол. – Сейчас.

Через секунду гнет, что удерживал призрака, спал, и Манила с опаской выслушала извинения.

История Зыковых так растрогала и вдохновила Люсю, что Перышкина первой забралась на четвертый этаж, храбро переступив провалы на лестнице. Шкатулка оказалась спрятанной за плинтусом в углу, благо доступ к нему не оказался перекрыт обвалившимися балками.

* * *

По дороге к дому Лыковых Тиса то и дело оборачивалась, убеждаясь, что Манила летит за санями. Невидимая для окружающих, зримая ей и Люсе. Вэйновская шкатулка притягивала призрака словно магнит. Или как якорь держала ее в мире живых, не давая уйти.

– Почему они тебя не замечают? – Войнова все же не удержалась от вопроса.

– Обычно мы показываемся людям только тогда, когда сами того желаем, – прошелестел ответ. – Исключения – такие, как твоя подруга. Они нас могут видеть независимо от нашего желания.

Дом Лыковых встретил тусклым светом в окнах. На стук в калитку залаяла собака.

– Я его чувствую! Он тут! – с благоговением прошептала призрачная барышня, устремляясь во двор сквозь закрытые ворота и пропадая в темноте позднего вечера. Тиса и окликнуть не успела.