Сейчас Тиса как никогда была зла на Климентия.
– Тс-с, – Демьян удержал девочку, готовую броситься к матери, – давай лучше ты устроишь маме сюрприз. Для этого мы сейчас выйдем, а потом ты зайдешь снова.
Поня согласилась и приставила мишке пальчик к его рту-стежку.
Видящая как во сне досматривала чужое воспоминание. Почти не улавливая разговора, она видела лишь Демьяна, его почерневший взгляд. Голос главвэя все так же оставался дружелюбным с ребенком, разве что появилась в нем легкая хрипотца. Но вэйн скоро с ней справился. Только Тиса не могла обмануться. Боже, она никогда не видела в этих глазах столько затаенной боли.
– Иди, – погладил он Поню по плечу, коснулся ее льняных кудряшек, – мама ждет тебя. А я не пойду, девочка. Я должен сделать еще кое- что важное. Иди.
Снова перемена места воспоминания. И Тиса увидела их троицу – себя, Поню и учителя, застывшую перед Фроловым в фонтанной гостиной. Только теперь богатей ей показался иначе, чем прежде. Болезненная испарина на челе. Досада, раздражение и страх, плохо спрятанные под чванливой спесью. И как не заметила? Более того, Наум обернулся, и она увидела Демьяна. Не замеченный, похоже, только их троицей, вэйн стоял возле фонтана. Ладонь его покоилась на поверхности хрустальной подставки.
– Вы нас отпускаете? – Голос Климентия.
– Ты оглох, милейший? – Богач выдавил из себя подобие улыбки или оскал. – Покиньте мой дом! Так понятнее? И да, забери свои деньги, раскопщик. Считай, что это возмещение… хм… за дурное обхождение.
Клим поймал кошель. Тиса видела себя со стороны. Свои изумление и оторопь. Учитель попытался сдвинуть ее с места, а потом обнял и зашептал на ухо одной ей известные слова. Затем, так и не разжимая объятий, увлек к выходу из комнаты.
Звон разбитого стекла. По мраморному полу разлетелись осколки. Демьян так и стоял на том же месте у фонтана, даже не замечая, что возле его ног блестела россыпь хрусталя.
Снова смена. И последнее непродолжительное воспоминание, которым милостиво поделился горбун.
За коляской закрылись ворота, и Наум оглянулся на стоящего поодаль главвэя.
– Что теперь, Демьян Тимофеевич? – промямлил, приблизившись к вэйну.
– Мой черед уходить. – Голос бесстрастен и сух, словно выжженная зноем пустыня.
Из вечернего сумрака вынырнул ассиец. Грудь и рука его были перевязаны белыми полотнищами. Судя по нескованным движениям, чувствовал он себя вполне хорошо. Мало того, мар без труда тянул за собой на привязи Григория Мерзликина.
– Ты хотел языка, брат. Забирай, – сказал Яг-Бай. – Он много знает о черных делах барона.
– М-м, – промычал пленный Мерзликин, кидая злые затравленные взгляды на вэйнов.
Демьян молча забрал поводок и направился к выходу. Ассиец нагнал его спустя пару секунд.
– Твоя женщина уехала с другим. Ты отпустил ее! Почему?
Вопрос заставил главвэя остановиться. Но отвечать он не торопился.
– Ты же мог забрать свою женщину, – похоже, ассиец на самом деле не понимал.
Демьян поднял руку, прерывая речь Яг-Бая.
– Мар слишком долго пробыл в империи и разучился молчать, – осадил он не в меру любопытного чернокожего вэйна. Но спустя несколько секунд все же процедил через силу: – Она выбрала другого.
– Но ты ведь мог убить его! Ты сильнее и достойнее этого белого.
– Ты не понял, Скорпион. Она любит его, – слова будто обдирали горло главвэя. – Я не буду лишать ее счастья. И больше ни единого вопроса, – предупредил Демьян, вперив в него тяжелый взор. – И да, если увижу тебя в империи еще раз – пощады не жди.
– Мы с Асой уйдем тотчас, она собирает вещи, – несмотря на угрозу, улыбнулся во весь белозубый рот Яг-Бай. – Если когда будешь в долине Скорпионов, знай, я приму тебя как дорогого брата. Храни тебя Песчаный Тэй!
Прежде чем уйти во тьму и утащить за собой Мерзликина, Демьян кивнул.
Вернувшись из чужих воспоминаний, Тиса накрыла лоб ладонью.
– Боже, что я наделала…
– Вам плохо? – Наум не торопился уходить и глядел с сочувствием.
– Мне не плохо, – простонала девушка, – мне невыносимо плохо.
– Я могу что-нибудь для вас сделать?
Отрицательно покачала головой. Тянулись секунды, но Наум все еще стоял рядом.
– Демьян теперь считает, что я люблю другого, – выдохнула она, не в силах больше молчать. – А я ведь не целовала Клима! Я же была в поиске!
– Простите, – промычал карлик, – но смотрелось это… э-э… Простите, – смутился он окончательно.
