возить куда-то, в тот же Радужный, смысла нет. Другое дело школа.
– Ириночка Афанасьевна, наша глава, дай ей бог здоровья, золотая просто! Вы с ней уже знакомы? – частила Варя. – Выделила деньги, купила автобус, и уже сколько лет – благодать! Не надо голову ломать! Прямо из центра, от администрации, утром автобус отходит, и родители спокойны. Детей отвезут-привезут. И цена божеская.
Варя назвала сумму. Правда, скромная цена за такой несомненный комфорт. Маруся заметила, что при упоминании «золотой» главы администрации Алексей странно дернул подбородком. Надо будет приглядеться, что это за чудо такое, ювелирное.
Варвара между тем продолжала сыпать историями из жизни поселка. Рассказывала, кто где живет, кто чем занимается. Поведала о ценах, порядках, о традиции праздновать Осенний бал в Хеллоуин. Алексей быстро потерял нить разговора и слушал, навесив на лицо вежливую улыбку, старательно подавляя зевоту. Алиска налегала на печенье и кексы. И только Марусю, похоже, все это живо интересовало. Про Осенний бал она слышала впервые.
– Вас разве еще не пригласили? – удивилась Варя и бросила беглый взгляд на Алексея.
– Нет, – протянула Маруся.
– Вообще-то пригласили, – неохотно ответил Алексей, – просто забыл тебе сказать.
Маруся укоризненно посмотрела на мужа.
– Мужчины! – понимающе вздохнула Варя. – Вам обязательно понравится наш праздник. Бывает очень весело.
– Не сомневаюсь, – улыбнулась Маруся, – мне вообще все здесь нравится.
Они поболтали еще минут десять и уже собрались уходить, когда в комнату вошел высокий худощавый мужчина. У него были светлые глаза, впалые щеки и короткие темные волосы с благородной проседью. Мужчина заметно сутулился, как и многие люди немалого роста.
– Не знал, что у нас гости, – произнес он глуховатым голосом.
Варя резво вскочила со стула и чуть не вприпрыжку подбежала к мужу. Чмокнула в губы, ничуть не стесняясь посторонних, и сказала:
– А вот и Валик! Валик, это новенькие, с Приморской! Я вас сейчас познакомлю.
Она принялась по очереди называть их имена. Валик вежливо, но сдержанно приветствовал гостей, наклоняясь вперед и бережно пожимая каждому руку. Здороваясь с хозяином дома, Алексей испытал странное чувство. Ему вдруг показалось, что он знает этого человека. Его лицо, сутулость, манера здороваться, голос… Где-то он уже все это видел. Но вот где? Вспомнить никак не удавалось. К слову сказать, Валик тоже пару раз странно на него посмотрел. Изучающе, серьезно и вместе с тем воровато. Спешил быстрее отвести взгляд.
– Извините, мы с вами раньше не встречались? Такое знакомое лицо, – не выдержал Алексей.
– Не думаю, – покачал головой Валик, – вы из какого города?
– Из Казани. А вы, я знаю, москвич.
– Москвич, – подтвердил Валик, – и в Казани, кстати, я пару раз бывал, но давно. И вас точно не видел, – он улыбнулся удивительно открытой и приятной улыбкой.
– Наверное, просто похож на кого-то, – предположила Варя и принялась рассказывать очередную байку. На этот раз – про похожих друг на друга людей. Потом поговорили о типажах лиц, плавно перешли на детей. Вырваться от словоохотливой гостеприимной Вари было не так-то просто. Спасло то, что Валик деликатно намекнул, что не прочь пообедать. Гости тут же вскочили и засобирались домой: тут не до них. Покормить вернувшегося с работы мужа – святой долг каждой уважающей себя жены. Прощались бурно, обещая общаться, дружить и чаще забегать друг к другу в гости.
Уже поздно вечером, укладываясь спать, Алексей вспомнил, где видел Валика. Точнее, вспомнил, на кого тот похож. Варя была права: Валик просто очень напоминал Алексею отцовского приятеля, бывшего однокурсника, который уехал из Казани то ли в Питер, то ли в Москву. Имени его Алексей не помнил, видел всего однажды, когда тот приехал на отцовский юбилей. Десятилетнему Леше мужчина запомнился благодаря подарку, который привез мальчишке: это была не какая-то глупая игрушка, а великолепный, настоящий взрослый бинокль в шикарном кожаном футляре. Разумеется, щедрый даритель из далекого детства и сегодняшний Валик были разными людьми. Отцовскому приятелю сегодня должно быть не меньше восьмидесяти лет.
Алексей успокоился. Он терпеть не мог, когда забывал что-либо, будь то название фильма или имя известного артиста. Мучился до тех пор, пока не удавалось-таки вспомнить. Сердился на себя, но не мог перестать копаться в архивах памяти. Слава богу, в этот раз дело ограничилось одним днем. А однажды Алексей почти целую неделю пытался вспомнить имя популярного голливудского актера. Помнил эпизоды, сцены из фильмов, где тот снимался, лицо его издевательски стояло перед внутренним взором, но ни названий или сюжетов фильмов, ни имени вспомнить не удавалось. В итоге однажды утром, сразу после пробуждения, в голове всплыло – Джон Траволта! Мука закончилась.
В четверг они ездили в Радужный, за покупками для Алисы. Приобрели сумку, пенал, кучу авторучек и карандашей, тонкие и толстые тетради, дневник, обложки, ластики и прочую дребедень. А еще – спортивную форму, школьную юбку и жилет (как велела директриса), три красивые блузки светлых оттенков и две пары туфель. Венчал все это красивый дорогущий блокнот-ежедневник в кожаном переплете. Зачем он понадобился Алиске, неизвестно. Скорее всего, просто понравился. Но Маруська открыла кошелек и купила ежедневник без разговоров. Она стремилась во всем угодить дочери. Выторговывала спокойное существование: лишь бы та не провоцировала конфликтов. Маленькая негодяйка давно это поняла и беззастенчиво пользовалась.
