Можно я посмотрю, буквально одну минуточку?
– Ок, разумеется.
Маша вернулась к зеркалу, и одна минутка неизбежно растянулась на двадцать… А почему бы и нет, оригинал и отражение того стоят, мне отсюда видно.
– Диня, скажи, только честно: зеркало твое не врет? Неужели я действительно такая… красивая? Молодая… даже юная?
– Действительно. А зеркало не врет. Оно как бы с автоматической подсветкой под твой взгляд, но показывает все как есть. Однако же и на розах бывают шипы, увы: при этакой внешности и качестве кожи все эти итальянские да французские косметики тебе совершенно лишние, их просто некуда намазывать! Так что смело выбрасывай их в ведро. Сейчас я сделаю ведро…
– Нет уж! Я все равно придумаю что-нибудь! Например, намеренно кичёвый раскрас или карнавальный… Или подчеркнуть те или иные… А что у нас на ужин?.. А как одеваемся – в тоги, в туники?
И был ужин, и плыла в вечернем полумраке нежная музыка, извлекаемая из античных инструментов крохотным оркестром, состоящим из пятерых молчаливых музыкантов… Скорее всего, музыка здорово отличалась от той, древней, но это было не так уж и важно…
Молчаливые слуги с неразличимыми лицами, чутко понимающие даже малейшие наши с Машей позывы и пожелания, подавали нам на стол, приносили и уносили множество блюд, приготовленных по рецептам пресыщенных античных римлян, мы пробовали по чуть-чуть от каждого, и кое-что нам нравилось. А из ночного неба сыпались реденьким ненадоедливым снегопадом розовые лепестки.
Сколько мы спали за прошедшие дни? Совсем немного. Но мне и этого не хотелось, а вот Маша уже поникла… Зевает, глазки трет…
– Диня, я счастлива! Уже утро, уже светает… как незаметно время идет. А что это у тебя в руках?
– Да… Винт от ноутбука, там у меня всякое любопытное… Просто вынул, чтобы не забыть…
– A-а… Ну ладно, тогда знаешь что, давай я прилягу на полчасика, а ты посмотри свое, а потом тоже приходи, ладно? Я в спальню!
– Конечно.
Маша легко вскочила со своего кресла (не захотела возлежать на ложе), засмеялась и вприпрыжку пошла туда, где ее уже ждала служанка, толстая тетка, с улыбкой на румяном добром лице…
Распахнулась дверь в спальные покои, оттуда выглянула тьма…
– НЕТ!!! НЕТ, Я СКАЗАЛ!!!
Неужели это я могу реветь таким чудовищным басом?! И изрыгать огонь?!.
Маша не слышала меня и уже не слушалась, она успела сделать пару шагов и протянуть руку второй служанке, показавшейся в черном проеме, но я ПРИКАЗАЛ! Я приказал пространству и времени остановиться – и стало так по слову моему: все застыло в этом мире, тени, запахи, лепестки и люди…
Замер, нелепо раскорячившись в воздухе, ворон Мор, успевший взлететь, испугавшись крика моего, замерла, распласталась на полу крохотная Букач… Даже я оказался как бы закован в эту окружающую недвижную субстанцию. Я плотно завяз в ней, но если напрячь все мои силы… вот так!., и еще!.. Можно двигаться. Мне – можно! И я медленно побрел туда, к проему, полыхающему беспросветной тьмой, и к Маше, замершей в одном шаге от этого прохода.
– Молодой человек, давай-ка ты остановишься и будешь стоять, не подходя к нам?!
– Нет.
– То есть – как это нет? – Толстощекая тетка удивленно подняла выщипанные брови и переглянулась с той, другой, закутанной в плащ-капюшон. – Разве мы не договаривались на сто часов отсрочки? И разве сто часов не прошло? Сестра, подтверди: прошло сто часов?
– Тютелька в тютельку, – прошипела тетка в капюшоне.
– Вот видишь? Так в чем же дело? – Тетка повернулась к Маше, и пространство начало приходить в движение.
– НЕТ!!! – Это с новой силой проорал я, и все опять застыло. – Просто дело в том, что я в одностороннем порядке разрываю договор.
– А как же твое слово? – Толстая тетка изменила облик, теперь она была юная фея в наряде принцесс, как их рисуют в детских книгах, голос ее стал звонким и не менее сильным, нежели мои вопли.
– А я отказываюсь от своего слова.
Обе «сестрички» дружно рассмеялись. Но говорила по-прежнему одна из них, та, которая выглядела моложе и красивее, но держалась как старшая.
– А так не бывает. Бывает иное. Время от времени на просторах вашей человеческой цивилизации нарождаются существа, люди, но несколько отличные от других людей. Их легко узнать высокому взгляду, способному проникать сквозь обыденность: они странные и неспокойные, они многое могут, они одиноки, они подспудная угроза существования всему и вся, включая врагов и друзей, точь-в-точь как ты. И у каждого из них, молодой человек, точь- в-точь как у тебя, есть под сердцем двое близких существ, столь же странных и неспокойных, очень разных, но не из мира людей. Ты узнал себя в этом описании?
– Нет, хотя намек понял. У меня их трое, этих существ, включая кибера Дэви. Хотя бы по этому параметру я не подхожу под ваши описания. Не заговаривай мне зубы.
