им: – И только благодаря воображению!
Следом за мужчиной и женщиной, которые, к изумлению Эрика, были одеты так, словно их только что подняли с постели, из музея появилась небольшая и очень необычная группа. На их физиономиях тоже застыло изумление. Кроме пары, оторопело взиравшей на небеса, и джентльмена с лошадиным лицом, который победно поглядывал по сторонам, Эрик увидел двух мужчин мощного сложения – у одного была изящная белокурая бородка, у другого – огромные усы, и он казался невероятно похожим на знаменитого писателя Артура Конан Дойла. Оба тоже страшно радовались тому, что утреннее небо сияет голубизной, и беспрестанно хлопали друг друга по спине и смеялись как озорные мальчишки. Последними из полутемного холла вышли мрачный молодой человек, с ног до головы облаченный в черное, и толстяк, у которого вместо одного глаза была вставлена странная линза. Толстяк свирепо глянул на Эрика, когда тот, набравшись храбрости, решился подать голос:
– Э-э… Прощу прощения, господа, но… Нельзя ли узнать, что все вы делали внутри? В этот час там никого не должно быть, музей для публики еще закрыт. Боюсь, мне придется вызвать полицию…
Толстяк и мрачный молодой человек, который словно между делом прикручивал себе искусственную руку, обменялись легкими улыбками. Линза в глазу толстяка глухо зажужжала, как только он взглянул на сторожа. Эрик сделал шаг назад.
– Как тебя зовут, парень, и какую должность ты здесь занимаешь?
– Эрик Рюкер Эддисон, сэр, – пробормотал тот. – Я уже несколько дней работаю сторожем…
– А, теперь понятно, почему мы не встречались раньше. Но в любом случае ты наверняка уже слышал о хранителях Камеры чудес, правда ведь?
Оба мужчины чуть приоткрыли воротники своих рубашек, и Эрик увидел крошечные ключики с ангельскими крыльями, висевшие у них на груди.
– О… Это те самые ключи, что открывают?.. – спросил он шепотом. Полицейские кивнули. – Надо же… А я все думаю, что там внутри…
– Ничего интересного. Гораздо занятнее воображать, что именно там хранится, чем увидеть собственными глазами, уж ты мне поверь, – ответил тот, что был помоложе, и подмигнул Эрику, но это подмигивание показалось сторожу скорее снисходительным, чем дружеским.
– Погоди-ка, парень… – обратился к Эрику джентльмен с лошадиным лицом. – Скажи, а ты не видел здесь в последние часы чего-нибудь необычного?
– Чего-нибудь необычного? Что вы имеете в виду, сэр?
– Ну, чего-нибудь вроде… – Мужчина нерешительно посмотрел на своих спутников. – Не знаю, как лучше объяснить… Чего-нибудь странного, вернее, в буквальном смысле слова необычного. Скажем, тебе не казалось, когда ты смотрел на здание, что в глазах у тебя множится? А люди на улице вроде как прозрачные? Ну, что-то наподобие… миражей. Когда появляется ощущение нереальности происходящего.
Эрик смущенно помотал головой.
– Господи! Ну и вопросы! – не выдержал мужчина со светлой бородкой. – Послушай, парень… А ты не видел случаем дыру в воздухе, которая всасывала в себя все, что было вокруг? Через тебя насквозь не проходила армия эльфов? В тебя не стреляли роботы из будущего?
– Нет, сэр. Как вы сами можете убедиться, здесь все как всегда, – ответил немного оробевший Эрик, обводя рукой Кромвель-роуд.
Великан досадливо фыркнул, пока все всматривались в улицу, над которой раздвигал занавес теплый осенний день: по тротуарам уже шли те, кто привык рано вставать, по проезжей части двигались сонные экипажи, с севера плыли два белых облака…
– Можно подумать, тут действительно ничего не произошло… – буркнул мужчина, похожий на Конан Дойла. – И тем не менее всего несколько минут назад я сам видел мое собственное творение – Шерлока Холмса, который дрался с профессором Мориарти рядом с…
Эрик смотрел на него во все глаза:
– Боже, неужели вы… Артур Конан Дойл?
– Да, сынок, по крайней мере, так мне кажется… – ответил писатель, все еще не отрывая взгляда от ближайших домов.
– Не может быть! – воскликнул сторож, придя в полный восторг. – Я ваш большой поклонник, сэр! И знаете, я… работаю здесь только временно. На самом деле я тоже писатель… Ну… не настоящий, понятное дело, – уточнил он потупившись. – Всего лишь начинающий… Я пишу первый свой роман, хотя… Теперь я могу писать только в то время, что остается от службы, и, наверное, никогда с ним не справлюсь…
– Знаешь что? Ты можешь придумывать себе всякого рода оправдания, а можешь придумывать истории – тебе решать, – перебил его Конан Дойл. – Я придумал своего Шерлока Холмса, сидя во врачебном кабинете, куда никто не желал приходить. Настоящий писатель! – съязвил он. – Хотел бы я знать, что это, черт возьми, такое! А почему бы тебе не вообразить себя ненастоящим сторожем?
Эрик заулыбался, потом задумчиво произнес:
– Да… На самом деле я как раз это и чувствую – все, что со мной происходит, должно происходить совсем иначе, как будто я живу не своей настоящей жизнью… – И тут он встал перед Конан Дойлом навытяжку: – Сэр, позвольте, я пришлю вам рукопись? Может, вы выскажете свое суждение?
Увидев выражение лица Конан Дойла, Мюррей пришел ему на выручку:
– Если ты хочешь услышать мнение известного писателя, я советую тебе послать рукопись Герберту Джорджу Уэллсу, здесь присутствующему. – Он ткнул пальцем в сторону невысокого человека в пижаме, на котором Эрик из приличия не позволил себе слишком долго задерживать взгляд. – Я, например, в жизни не встречал человека, который бы так откровенно – и так деликатно – высказывал свою оценку.
