Парень обернулся, посмотрел на него снизу вверх и вдруг плюнул, да так ловко, что попал прямо в оба глаза. Было такое впечатление, что это какая-то кислота, а не детские слюнки.
Валера ахнул, стал тереть глаза кулаками, побежал на кухню сполоснуться и напоролся на все еще сидящую в позе йога тещу, с грузом сырой картошки в руках.
– О, какая встреча, секунду, – запела теща, что-то куда-то с силой шваркнула (картошку на сковородку?), и в воздух взметнулся фонтан кипящего масла.
Валеру сильно обожгло множеством искр.
Он вздрогнул, разлепил веки и остался стоять, не в силах вымолвить ни словечка. Кулаки у него от напряжения набрякли, зачесались и потребовали применения.
А бабушка, оказывается, все еще продолжала что-то бросать на сковородку прямо с пола, где пребывала. И ловко попадала. Капли масла летели, горя и постреливая, и обжигали Валеру, который стоял нерушимо, как озаряемый огнем сталевар у доменной печи. Он просто онемел.
Буме! Бряк! Пшик!
– Не хочешь компотику? – предложила теща.
Валера, которого еще мучили кильки в томате, стоя весь в слезах и моргая, машинально кивнул, как под гипнозом, взял большую кружку и черпнул из кастрюли, где уже стоял готовый бабушкин горяченький компот, на вид темно-розовый.
Он махом выпил полкружки, и глаза его, от природы маленькие, да еще и зажмуренные, вдруг широко распахнулись и стали большими-пребольшими, как шарики от пинг-понга. Зять на этом сильно поперхнулся, закашлял и опрыснул соленым компотом сидящую все еще на полу бабу Лену, окруженную легкой вонью.
– Ты че, дурак? – мирно откликнулась она. – Слюнями прыскаться?
Зять разинул рот и рявкнул:
– Почему морковь (…) в компоте и (…) соленая? Почему (…) вода с (…) землей?
И он плеснул кипятком из кружки на голову бабы Лены.
– А пошел бы ты к шутам собачьим, – по-настоящему обиделась бабушка-2, и Валера вдруг поскользнулся, шлепнулся и куда-то делся, потеряв память.
Тем временем Кузя-2, лохматый и грязный, раскрашивал маминой губной помадой ее же паспорт и все документы, которые он достал из верхнего ящика шкафа, поставив скамеечку на стул.
Когда он раскрасил все в кроваво-красный цвет, он вспомнил, что у него есть фломастеры.
Кузя-2 мигом принес их, по дороге чиркнув спичкой и опять поднеся ее к занавеске, и, вернувшись, уселся в спальне и стал чертить в мамином паспорте еще и желтым, ядовито-зеленым и черным.
Потом он взял у мамы из косметички ее тоненькие ножницы и начал вырезать на висящих в шкафу нарядах всякие узоры – полосочки и кружочки, что удавалось. Попутно он залезал во все карманы и прощупывал шовчики.
Затем он нашел ножницы побольше и принялся стричь, как парикмахер, мамину китайскую собачью шубу, которой она очень гордилась и которую с большим трудом купила.
После чего Кузя добрался до чемодана из искусственной кожи, стоящего на шкафу, опрокинул его на себя, продырявил теми же ножницами, все вывернул наружу и наконец достал оттуда тонкую пачку денег.
Кузя-2 разложил их по полу и стал вырезать из них картинки.
– Во! – сказал он, прибежав на кухню с кучкой картинок в руках. – Погляди, ба!
А «ба» еще не пришла в себя, она все сидела на полу, дыша туманами родной планеты. Башка ее чесалась от соленого кипятка, и она время от времени вытягивала губы в некоторый длинный, как у мухи, хоботок и дула себе на макушку.
Но в ее мозгу все еще была отпечатана программа действий настоящей бабы Лены.
– Ба-а! – дико, как сирена, заверещал Кузя-2.
«Ба» очнулась, с ходу дала внуку хорошую затрещину, от которой рухнул бы дуб, но внучок даже не покачнулся. Затем она тоже заорала благим матом и кинулась в спальню. От всего увиденного она на секунду потеряла всякое соображение и рухнула в кресло. И тут же вскочила: из кресла торчала пружина, потому что внучок и в нем прорезал большую дыру и уже порылся во внутренностях обивки.
У него в головенке работала четкая поисковая программа: найти маленькие круглые белые штучки. Попутно все порушить.
Вдруг со стороны большой комнаты потянуло гарью: там уже вовсю пылала занавеска на окне.
«Ба» бросилась туда на подгибающихся ногах, потом залетела в ванную, набрала в тазик воды, тут ей под ноги специально кинулся шкодливый кот Мишка-2, и она растянулась со всего маху на пороге ванной и пролила весь тазик.
– Ура! – гаркнула баба Лена от неожиданности.
