Трудно представить, чтобы кто-то из адамасов пришел сюда. Но… например, Хия может.
– Поэтому завершить ритуал придется сегодня, хоть я еще и не совсем готов. – С видом увлеченного ученого Жеанд прошелся возле сияющей на прежнем месте пентаграммы. – Будем надеяться, что собранных сердец достаточно.
Лично я понадеюсь, что нет.
– Для чего?
Он принялся что-то там колдовать, немного исправляя линии ало-черного узора и внося кое-где новые символы. А между делом бросил косой взгляд на меня. И оказался не прочь поговорить. Видимо, зеленоглазый Сапфир принадлежал к той породе злодеев, которые любят излить душу и похвастаться своими достижениями.
Отлично, чем больше информации, тем лучше! Хоть и очень сомнительно, что я смогу ее как-то использовать.
– Думаешь, приятно все время быть вторым? Брат – самородок, им гордятся семья и весь наш род. А мне каждый день приходится доказывать, что я не бледная копия, я тоже на что-то гожусь. Имею право поступать, потом учиться, потом преподавать… Знала бы ты, каково это! Но ты никогда не узнаешь, ты же у нас драгоценный самородок. – Он перевел дыхание и аккуратно чуть сместил еще одну линию. – Не подумай, я люблю брата. И ты замечательная. Просто я хочу быть одним из вас.
Хотелось рычать от бессилия. Вот что натворили старейшины вместе со своими традициями!
– Тебя считают гением, – осторожно заметила я. – И вас с Арманом воспринимают исключительно в комплекте. Никто не думает, что ты хуже.
– Но мне пришлось из шкуры выпрыгнуть, чтобы этого добиться. – Болтовня не мешала ему работать над подготовкой к ритуалу. – Еще в детстве, когда брата уводили к преподавателям, а меня будто не существовало, я пообещал себе, что найду способ стать таким, как он.
И нашел.
Не думать. Не чувствовать, Соня!
Очередной вопрос:
– Арман знает?
Сердце замерло в ожидании ответа.
– Нет, конечно. Для него я сейчас изо всех сил ищу нашего друга Рана. – Еще одно незначительное исправление. Пентаграмма была податливым воском в руках своего создателя. – Но я ему потом все объясню. Он поймет.
А еще говорят, близнецы чувствуют друг друга.
Я переступила с ноги на ногу. Мышцы уже начинали ныть, но садиться в заботливо оставленное для меня кресло не хотелось. Это означало подчиниться. Сдаться.
– Зачем нужно было его подставлять? Нельзя было выбрать кого-то другого на роль козла отпущения?
Бросив на меня сочувственный взгляд, Жеанд еще раз оценивающе осмотрел свое детище и остался доволен.
– Жертвовать другом в изначальный план не входило. Соня, я не монстр. – Это уверение из уст психа, который угробил стольких молодых адамасов, звучало странновато. – Виновным должны были считать Орберта. Я хорошо над этим поработал. Но в последние годы все складывалось так удачно, что я расслабился, упустил контроль над одной из пентаграмм, допустил еще несколько мелких ошибок. Если честно, сильно удивляюсь, как меня тогда не вычислили. Но валить все на Орберта было уже нельзя, нужен был новый виновный. А поскольку Ран все равно умирал, я решил обойтись без лишних жертв.
– И добить лучшего друга, – не удержалась от легкого укола я.
– Его убивают рахайлы, я тут совершенно ни при чем, – пожал плечами этот двинутый, выискивая что-то на полках. – Наоборот, вытащил его из камеры, не дал сжечь его разум.
– Потому что там могли найти доказательства его невиновности!
– И еще то, что сам Веоран не захотел никому показать. Ты ведь знаешь, что это, да, Ассони?
Поединок взглядов я позорно проиграла.
Чувство времени у меня оказалось не лучше, чем ощущение пространства. Мгновения растягивались и казались часами. А может, действительно были ими. Как будто я сижу в этой клетке уже целую вечность. Жеанд готовился к завершающей части своего плана: нарисовал серебристым цветом круг под пентаграммой, затем узор в нем, выставил свечи, какие-то чаши… Иногда мы перебрасывались парой фраз. То есть я дурела от осознания безысходности и задавала очередной вопрос или пыталась уколоть его словами. Сапфир отвечал неизменно спокойно, с непоколебимой уверенностью в правильности своих действий. И даже женские слезы, прежде безотказное оружие, должного эффекта не произвели. Злокозненный маг посмотрел на это мокрое дело, послушал мои всхлипы, затем вытащил откуда-то жестяную коробку с самым лучшим шоколадом и сунул ее в мою камеру.
Прикасаться к угощению, естественно, не стала.
А он оценил мое упрямство, уважительно хмыкнул и ушел.
Порталом. Вот как, оказывается, он попадал сюда в обход рахайл. Отсюда и полная уверенность в том, что тайное убежище не найдут: чтобы открыть
