тогда запретил тебе в меня влюбляться, а сам с тех пор больше не думал ни о ком. Или, скорее всего, чуть позже, когда ты очаровала всех, сотню раз сбила меня с толку своей рассудительностью, оказалась замечательным другом и несколько раз чуть не погибла. Это все не важно, мое сокровище. Пока я жив, я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
Разве может?
Или у него бред?
Узнать это возможности не представилось. Ран, пошатываясь, продолжил свой путь и скоро совсем скрылся из виду.
Ночью драконица в очередной раз решила показать, как хорошо им было с Ривером, и подсунула мне сны. Но усталость оказалась настолько сильна, что сознание никак не могло зацепиться за конкретный образ. В итоге я то парила в воздухе, ощущая рядом движения мощных крыльев, то гуляла по лесу рука об руку с невероятно красивым красноволосым мужчиной, а на голове у меня был венок из бледно-розовых цветов. Вот только волосы были медово-рыжие и совершенно не мои. Это помогло отделить наведенное от настоящего и выкарабкаться из пучины сна.
Ругала драконью часть себя я как-то без энтузиазма. Не потому, что не хотелось, просто… Стоило выпасть в темноту реальности, внутри все сжалось от страха за мага. Драконьей половине это не нравилось, ей хотелось думать только об огромном красном звере, но человеческая составляющая оказалась сильнее.
Кое-кому придется смириться.
Как бы этой страдалице объяснить, что мы – уже не Виолетта, а Ривер больше не наш дракон?
Мысли сделали круг и опять вернулись к Веорану.
Спасти его не получится. Если отбросить туманящие разум эмоции, я четко это понимала, и потому становилось дурно. В ту лекцию Ран упоминал, что ни один адамас, побывав вблизи рахайл, не сумел сохранить дар. Большинство вообще не выжили. А у него сейчас вообще мерзкая расстановка сил… Удача ведь правда дама своевольная и ненавидит, когда ее пытаются удержать на цепи. И, вырвавшись на свободу, мстит обидчику. Вот Ран, хоть ни в чем и не виноват, теперь расплачивается.
Да даже если появится призрачный шанс, провидение повернет все так, что он рассыплется прахом! У мага теперь везение в обратную сторону работает.
Ненавижу чувствовать себя беспомощной!
Жизнь только-только налаживаться стала. Я не могу его потерять!
А… что, если попробовать что-то поправить? Ну хоть немножко. Помнится, с защитой когда-то получилось. Возможности проверить ее в деле пока не было, но Ран через пару дней признался. Даже похвалил. Мол, неплохо для самоучки. Даже отлично. Последнее, правда, он добавил, когда после нескольких попыток не смог снять то, что я там наворотила. И близнецы не смогли.
Мне, между прочим, даже не предложили попробовать. Обидно!
Предвкушающе улыбнувшись в темноту, я прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Так, хорошо. Этот маг мне дорог. Я не могу его потерять. И вообще не хочу, чтобы кто-то отдавал за мою жизнь свою! Во мне ведь много силы! Очень много. Так почему бы не поделиться?
Хотя бы настолько, чтобы его магические жилы восстановились.
Внутри резанула такая боль, что оборот увеселительной прогулкой показался. Пришлось сжать зубами угол подушки, чтобы не закричать. К счастью, все прошло так же быстро, как и началось.
И в тот же момент Ран сверху рявкнул:
– Соня, это глупо!
Драконица с ним полностью согласилась.
А я выскочила из-под одеяла и, не захватив даже халат, побежала наверх.
– Получилось? – спросила с надеждой, без стука заглядывая в комнату мага. И с паническими нотками в голосе уточнила: – Ну хоть что-нибудь?
Ран приподнялся на локте, обозрел растрепанное явление в ночной сорочке и удрученно покачал головой.
– Вряд ли.
– Совсем? – переспросила жалобно.
Помочь так хотелось…
Маг перекатился на живот, уложил голову на согнутые локти, тяжко вздохнул.
– Соня, это все равно что пытаться оживить привидение припарками. Прекрати маяться ерундой и иди спать.
Я хлюпнула носом и покорно побрела к себе.
Но через час снова вернулась.
Через два – тоже.
И потом еще…
Смешанная магия драконицы и адамасы исцелить разрушающиеся магические жилы не смогла, но она существенно замедлила процесс. И
