Я не считал себя единственным мегакрутым сталкером в Зоне. Нет, конечно, здесь и без меня было полно отличных ребят (тот же Мул, например), способных провести желающих за приемлемую цену хоть к самому Тёмному Сталкеру в гости и, что самое главное, вернуть обратно целыми и невредимыми. Но если верить цифрам, даже у самых классных проводников бывали осечки. Другими словами – неудачные ходки. У всех, кроме меня. За всё время моих вылазок в глубь Зоны, я ни разу не возвращался домой с пустыми руками и никогда не терял по дороге клиентов.
Пресыщенные жизнью и ищущие новых приключений богатеи, военные в полковничьих чинах и выше, вечно хмурые люди из серьёзных структур, маститые и не очень учёные – все они хотели заполучить меня или моих людей в свою команду и устраивали ради этого настоящие соревнования. Одни предлагали астрономические суммы в качестве гонорара, другие сулили наилучшее снаряжение, существующее чуть ли не в единственном варианте, третьи обещали спокойную жизнь на собственном тропическом острове, когда я надумаю навсегда отойти от дел, а четвёртые устраивали научные дуэли. (Яйцеголовые – что с них возьмёшь? – они все не от мира сего.)
Так что, сами понимаете, дела у Мула с каждым днём шли всё хуже и хуже. Все денежные клиенты уходили ко мне, а ему доставались объедки с барского стола. Я предлагал ему работать под моим началом, но он – гордый такой – отказался, а потом вообще стал кривить морду и делать вид, что знать меня не знает. «Ну и нюхач с ним, своих проблем выше крыши, не хватало ещё на его выкрутасы внимание обращать», – подумал я.
– Ну что, с барменом договорился? – спросил Бульбаш, когда я пожал руку ему и Гиви.
– Угу! – кивнул я и посторонился, давая Колченогому поставить кружку с пивом на стол.
– График не изменился? Выходим, как и договаривались вчера, в девять? – поинтересовался Гиви.
Я промочил горло, в два глотка ополовинив кружку.
– Всё по плану, ребята, не беспокойтесь. Вы мне лучше скажите: оружие, снаряжение проверили? Боеприпасы в норме, не подведут?
Бульбаш потряс головой, допивая остатки янтарной жидкости, поставил пустую кружку на стол, вытер губы рукавом.
– Обижаешь. Что мы, салаги зелёные, что ли? Всё уже не один раз проверено, запасы в рюкзаки уложены, оружие вычищено, смазано и готово к стрельбе. Верно, Гиви?
Грузин кивнул.
– Вот и славно. Сейчас пойдём к Бобру в закрома, проверим, что он там для нас приготовил. Потом каждый возьмёт по тюку – и по домам. Встречаемся у выхода на шоссе, – я глянул на экран ПДА, – через два часа. И не опаздывать! Негоже «пассажирам» с первого дня дурной пример показывать.
Бобр постарался на славу, собрал всё самое лучшее, что хранилось у него на складе: армейские сухпайки, банки с тушёнкой и «энергетиком», причём всё относительно свежее (год-два со дня производства, а не просрок, каким он обычно наполнял рюкзаки сталкеров); шесть сотен малокалиберной «пятёрки» для «Абакана» Бульбаша с подствольной артиллерией, ровно на половину меньше патронов калибра 7,62 для моего АК-103, тоже усиленного «костром», и столько же девятимиллиметровых «пилюль» для Гивиного «Вала», все «маслины» – в плотных картонных укупорках, словно их только что вынули из цинка; гранаты к подствольникам в общем количестве пятьдесят две штуки: сорок обычных и «прыгающих» ВОГ-25 (в пропорции три к одному) и дюжина светозвуковых ВГ-40СЗ.
Помимо прочего в собранных Бобром тюках нашлись новенькие противогазы с масками из пулестойкого стекла и комплекты штатовских портативных раций – тех самых, что любят американцы в фильмах показывать про свой хвалёный спецназ: с ларингофонами и динамиками-каплями на спиральном проводке.
«Всё-таки интересно, что бармену пообещал Семакин? – задумался я. – Это ведь не первая экспедиция по инициативе учёного, и бармен всякий раз из кожи вон лезет, чтобы снабдить нас по высшему разряду. Может, профессору посчастливилось создать философский камень в одной из своих подземных лабораторий, и теперь Семакин платит за это добро чистейшим золотом? Или Бобру доставляют товар вместе с разными реактивами, оборудованием и прочей нужной яйцеголовым фигнёй? Хм, а вот это больше похоже на правду. В Зону просто так ничего не провезёшь, а грузы с маркировкой «Для научных работ» прибывают сюда регулярно и досмотру не подлежат. Идеальное прикрытие для контрабанды. Впрочем, какая мне разница? Товар хороший, плачу за него не я, патронов и прочей байды с лихвой хватает на каждую экспедицию, ещё и остаётся. У меня дома уже целый склад боеприпасов из остатков от профессорских халтур образовался. А в Зоне, как и на войне, патронов много не бывает».
Я попрощался с барменом, ещё раз напомнил парням, чтобы не опаздывали, и двинул домой.
За время моего отсутствия Настя успела встать и привести себя в порядок. Она не то что не улыбнулась, увидев меня, а даже слова ласкового не сказала.
Я бросил тюк на диван. Консервы и прочие жестянки с провизией и напитками сразу переложил в рюкзак. Сверху на зелёный брезентовый бок положил противогаз и гарнитуру связи. Потом достал из металлического шкафчика автомат с запасными магазинами, положил на застеленный старыми газетами стол. Рядом высыпал боеприпасы из тюка, с треском порвал плотную бумагу укупорок и принялся набивать спаренные магазины патронами.
Руки механически делали привычную работу, а в голове всё крутились мысли о вчерашнем вечере: «Всё-таки непонятный народ эти женщины. Никогда не поймёшь, что им нужно. Я столько раз приносил Насте красивые артефакты, так она внимания на них не обращала, говорила, что я и есть самый лучший
