Одного взгляда хватило, чтобы понять, кто лежит передо мной. Это был Свинарь, брат убитого мной давным-давно Чахлого.
Тщедушный уродец с выпученными глазами на прыщавом лице получил это прозвище за то, что прихрюкивал всякий раз, когда смеялся, громко говорил или часто дышал после любой даже маломальской физической нагрузки. Не знаю, что это было: врождённый дефект гортани или глупая привычка, – но выглядело довольно-таки странно.
Помню, я очень удивился, впервые услышав эти звуки. Свинарь тогда забился в угол и похрюкивал там, прижав худые кулаки к подбородку, пока я вершил правосудие над Чахлым. Когда с вендеттой было покончено, я уже был готов отправить Свинаря следом за братом, как он вдруг перестал хоркать и тонко заскулил. Я плюнул ему под ноги, не желая марать руки об это ничтожество, и вышел прочь из пропахшего смертью дома. Думал, Свинарю хватит ума убраться из Зоны куда подальше, ну или держаться от меня на почтительном расстоянии.
Долгое время он и в самом деле не докучал мне. Признаюсь, я даже забыл о его существовании, но гадёныш нашёл способ напомнить о себе. Теперь понятно было, зачем ему понадобился РПГ. Этот трус всегда сторонился честных поединков, как и все бандюги, впрочем. Удивительно, как он раньше не додумался шмальнуть по нам из гранатомёта. Наверное, хотел сперва подстрелить, а потом, вдоволь поиздевавшись, пустить мне пулю в лоб.
Я еле сдержал себя, чтобы не пнуть эту дохлятину. Шагнул к раненому, но перед этим предупредил своих. Как-то не хотелось загнуться от дружественного огня, когда всё так неплохо кончилось.
Худосочный, с оттопыренными ушами, бледный от дикой боли бандит полулежал в углу, закрыв глаза, и судорожно хватал воздух запёкшимися губами. Правой рукой он зажимал рану на животе, в которой при каждом вдохе противно хлюпало. Парень услышал мои шаги. Его белёсые ресницы дрогнули, веки медленно полезли вверх, открывая подёрнутые поволокой близкой смерти глаза. Бандит увидел меня, засипел.
Я выставил левую руку перед собой, а правой медленно убрал автомат за спину.
– Спокойно, не дёргайся, так ты сделаешь себе только хуже. Я спасу тебя, если ты ответишь на несколько моих вопросов, – сказал я, вынимая из кармана разгрузки индивидуальную аптечку. – Кивни или моргни один раз, если ты меня понял.
Тот кивнул, шумно сглотнул и снова часто задышал.
– Воды! – прохрипел он.
Я положил аптечку на пол, отстегнул от пояса флягу, скрутил крышку. Присел перед бандитом на корточки и поднес алюминиевое горлышко к его губам. Ушастый начал жадно пить, но вода большей частью стекала по его подбородку на потёртую кожаную куртку.
– Как давно ты знаешь его? – начал я допрос, когда раненый поджал губы, давая понять, что напился. Бандит помотал головой. Взглядом показал на аптечку. Пришлось вколоть ему обезболивающее, а потом стимулятор, чтобы заговорил.
– Месяц или около того, – сказал он, когда лекарства подействовали. – На третий день, как пересёк периметр. Собирался с реальными пацанами дела мутить, но ни один из путёвых мазов меня к себе в хоровод не взял. Прибился к Свинарю, да только он лузером понтовым оказался. За всё время, что я с ним, ни одного стоящего дела не провернул. Я хотел уже от него когти рвать, да на нас какой-то баклан вышел. Лицо – словно кирпичом примятое, нос такой, как будто раздавленный, и губы широкие, пришлёпнутые. Фраерок пообещал Свинарю рыжья отвалить, если он группу сталкеров маранёт. Ну я и решил схилять с ним, потом подрезать общак и смыться.
На стимуляторах парня несло. К тому же он понял, что я не буду его убивать, и говорил развязно, даже несколько нагло. Из его описания того «фраерка» я понял, что на Свинаря вышел Мул. «Однако ж на очень больную мозоль я ему наступил, раз он против меня не одну, а несколько банд нанял, – озадаченно подумал я. – Что ж, всё верно: нельзя класть яйца в одну корзину. Подстраховаться никогда не мешает, к тому же он вряд ли давал подонкам аванс. Неспроста ведь нанимал отребье, а не профессионалов преступного мира». Исходя из полученных сведений, я всё больше склонялся к мысли, что заминированные двери в капонире – дело рук Мула. Он вполне мог заранее подкупить кого-нибудь из людей Семакина и узнать от них, куда и когда мы идём. А Свинарь, та ещё сволочь, захотел не только счёты со мной свести, а ещё и деньжат подзаработать. Захотеть-то захотел, а оно вона как вышло.
Слушать излияния подонка мне больше было не интересно. Я встал, шагнул к лежащему на полу автомату, поднял его.
– Эй, ты чего?! – испугался ушастый. – Ты же обещал! Я тебе всё рассказал!
– Заткнись, пока я не передумал, – тихо сказал я.
Бандит притих. В его широко раскрытых глазах застыло выражение ужаса. Я отстегнул магазин, медленно выщелкнул в ладонь патроны, сунул добытые боеприпасы в карман, а «калаш» положил у ног бандита, ещё и ремень расправил так, чтоб он мог подцепить его каблуком и подтянуть оружие к себе.
– На случай, если сюда мутанты полезут. Одного в патроннике как раз хватит, чтобы застрелиться.
– Сука! Тварь! Чтоб ты сдох! – заорал, брызжа слюной, ушастый и закашлялся.
Не обращая внимания на его истерику, я обыскал труп лежащего рядом бандита, забрал патроны к «калашу» и спустился вниз.
Глава 11. Эвакуация
