залетели в моё укрытие, вышибли искры из железных стяжек крепи, осыпали меня осколками породы со стен.
Во время короткой передышки я вогнал ещё одну гранату в подствольник. Когда выстрелы немного стихли, вернулся на место. В переменчивом свете догорающих костров и раскиданных взрывами тлеющих головёшек люди в чёрных куртках и плащах были практически незаметны на фоне сгущающейся тьмы. Я припал к прицелу. Инфракрасная подсветка лишила противников единственного преимущества, а красные рамки вокруг серых фигурок вообще не оставили им никаких шансов.
После моей короткой артподготовки отступники рассредоточились по всей пещере. Одни прятались за стоящими на рельсах вагонетками, другие выглядывали из коридоров. Двое, зигзагами передвигаясь по гроту, подбежали к раненому. Тот, что пониже, схватил стонущего подранка за воротник куртки и потащил ко входу в боковой тоннель. Второй прикрывал его, нервно оглядываясь и водя обрезом по сторонам.
Я выбрал целью группу отступников за вагонетками, пальнул из подствольника и опять припал к прицелу. Грохот взрыва заглушил тихий стрёкот автомата. Противники снова принялись палить во все стороны, бестолково бегая по пещере в поисках укрытия. Я расстреливал их, как в тире, целясь исключительно в головы, и вскоре перебил всех.
В наступившей тишине отчётливо слышался треск огня. В воздухе плавал запах сгоревшего пороха и палёной плоти. Я выждал с минуту. Потом подобрался к краю хода, глянул вниз. От тоннеля до пола вела грубая деревянная лестница. Я повернулся спиной к пещере, лёг на живот. Отталкиваясь от пола руками, прополз немного назад, нащупал ногой перекладину и начал спускаться.
Стоило мне оказаться в пещере, как в ушах появился тонкий писк, словно комар звенел над головой. Стало понятно, почему отступники вели себя как недоумки и палили куда ни попадя. Излучение «тюльпана» повлияло на их мозги, но не настолько, чтобы превратить в полноценных зомби.
Быстрый осмотр пещеры и примыкающих к ней коридоров оставил всего два варианта: идти прямо или налево. Правый тоннель почти в самом начале был наглухо перекрыт обвалом. Я решил сначала обследовать левый коридор: включил налобный фонарик и двинулся в глубь ответвления. Путешествие в эту часть выработки быстро закончилось. За пологим поворотом плавал густой желтоватый туман, в его извивающихся клубах что-то громко шипело и булькало, и, как мне показалось, скользили чьи-то неясные тени. Я не стал испытывать судьбу и потопал назад.
«Вернуться сюда всегда успею, – думал я, направляясь к центральному коридору. – Сначала надо проверить, куда этот ведёт. Если и там окажется тупик, тогда уже надену противогаз и отправлюсь в самое сердце мглы».
Чем дальше я продвигался по тоннелю, тем сильнее ощущалось пси-излучение «тюльпана». Лёгкий звон в ушах постепенно сменялся нарастающим гулом, как будто невидимый самолёт шёл на посадку.
Вскоре в глубине коридора появилось тёмно-фиолетовое свечение. Его сполохи плясали на стенах и потолке подземелья, рисуя на изломах каменных сводов причудливые картины. Пси-излучение деструктива усилилось. Я понял это не только по растущему шуму в голове, но и по дрожащим стенкам тоннеля и трясущемуся потолку.
Беспрестанный гул в голове и длинные «уши» шлема со звякающими застёжками на полукруглых концах ограничивали слух. Но я услышал надвигающиеся сзади клацающие звуки, словно по камням бежали огромные крабы. Глянув назад, я чуть не обомлел. Со стороны пещеры на меня надвигались три очень большие пучеглазки. Мутанты быстро перебирали острыми копытами, производя тот самый характерный шум.
Твари поняли, что им не удастся подобраться незамеченными, громко завизжали и прибавили ход, высекая копытами искры из рельсов. Я тоже кинулся бежать, добрался до лежащей поперёк тоннеля вагонетки, чуть ли не махом перескочил через неё и выпустил длинную очередь из автомата. Слабая надежда, что меня преследуют галлюцинации, развеялась как дым, когда пули громко зачавкали, терзая тело ближайшего ко мне мутанта. Огромная пучеглазка оглушительно заверещала, в три мощных прыжка подскочила к вагонетке и, словно породистый жеребец, встала на задние ноги. Похожие на гарпун передние копыта с лёгкостью пронзили толстое железо стенки подземного вагона и прочно застряли в нём. (Зазубрины на тыльной стороне копыт крепко удерживали ноги пленницы в проделанных ею отверстиях.) Я отскочил подальше от бушующей мутосвиньи, высадил остатки магазина в её уродливое рыло, с удовлетворением отмечая, как от бронебойных пуль разлетается на куски череп мутанта.
Дохлая тварь невольно помогла мне. Её туша помешала другим пучеглазкам сразу накинуться на меня и подарила несколько драгоценных секунд. Пока обезумевшие от запаха крови мутанты с воем и дикими воплями терзали копытами мёртвое тело сородича, я успел перезарядиться и вставить гранату в подствольник. Всё это я проделал на бегу.
Когда мутосвиньи расчистили себе дорогу, я уже находился на достаточном для стрельбы из подствольника удалении. В ярком свете фонарика граната сверкнула падающей звездой. Секунду спустя один из мутантов превратился в огненную вспышку – стало светло, как днём, – раздался оглушительный взрыв, и дымное облако стремительно покатилось в мою сторону.
Когда серая завеса немного развеялась, я увидел развороченный труп пучеглазки. Голова и передние конечности валялись в отдалении от изуродованной туши, из которой торчали обломки костей и толчками выливалась кровь. Вторая тварь с распоротым боком и выбитыми осколками глазами валялась неподалёку без признаков жизни.
Я уж подумал, что всё закончилось, как вдруг внутри тела безглазого мутанта послышался хруст. Рваные края раны с громким треском разошлись в стороны. Наружу вылезли четыре длинные суставчатые конечности, по виду напоминающие паучьи ноги. Они принадлежали маленькому тельцу с крупной головой. Почти человеческое лицо паразита сморщилось, крупный рот растянулся, и тварь издала противный визг.
