брошенных машин, часть заправляли и включали в колонну. Водителей теперь хватало. Было обнаружено три танка, правда, в строй ввести удалось только два. Потом, направляясь к ближайшему аэродрому, группа атаковала две колонны, шедшие к передовой. Одна везла продовольствие и топливо, так что эта острая проблема была снята надолго. Во второй были боеприпасы к стрелковому оружию и миномётам, тоже пригодится.
Полусонный аэродром атаковали внезапно, подрывая самолёты. Тревога подняться не успела, как группа уничтожила все средства связи, валя телеграфные столбы и расстреляв палатку с радиостанцией. Оборона против танков продержалась недолго, так что вскоре группа, заимев немалые трофеи, пошла дальше и под самое утро атаковала второй аэродром. А после его уничтожения отряд затаился в оврагах, приводя себя в порядок и выслав разведгруппы в разные стороны. Ну и отсыпались конечно же. Кстати, в группе появилась советская полевая кухня. Разведчики приволокли, найдя её среди брошенного армейского имущества РККА. Они же искали брошенную технику и осматривали её. Так было найдено три «тридцатьчетвёрки», одна не на ходу. Нашли снаряды к танкам в грузовиках, и те пополнили боекомплект, включая КВ. Ещё один БТ нашли, целёхонький. Вот так пополняли свои силы.
Отряд в двадцать бойцов в немецкой форме под командованием капитана-разведчика, встав на перекрёстке под видом фельджандармов и пропуская автоколонны, тормознули колонну с военнопленными. Правда, очень крупную, еле справились с охраной. С помощью пленных конвой был уничтожен, тела спрятаны. А саму колонну бегом увели в сторону, укрыв в оврагах. Хорошо сработали, захват прошёл незаметно для немцев.
Прибывшие командиры опрашивали освобождённых и отбирали в группу танкистов, водителей, пулемётчиков и особенно зенитчиков, так как с аэродромов увели три автоматические мелкокалиберные пушечные зенитки. Осталось едва восемьсот человек. Им выдали один мотоцикл с пулемётом, пять грузовиков с припасами и на всех сто единиц огнестрельного оружия, включая два ручных пулемёта и одну «сорокапятку» с тридцатью снарядами. Если ещё оружие нужно, у немцев добыть можно, тут не так далеко склады с трофейным советским вооружением находились. Командовать ими генерал поставил майора из своих, дав в помощь одного капитана и трёх лейтенантов. Дальше сами разберутся.
И тут разведка группы генерала притащила эсэсовца, который и сообщил о наших девушках, отданных из лагеря военнопленных для развлечений роте СС. Как раз стемнело, поэтому все собрались, кроме батальона, и двинули к селу. Окружив его, сразу атаковали. Вот в том бою, под конец, осколок и разворотил ногу сержанту, да ещё чем-то его по голове огрело. Вроде обломка бревна при подрыве хаты, где засели эсэсовцы. Очнувшись через какое-то время, но была ещё ночь, только горевшие хаты и техника освещали округу, сержант по удаляющемуся рёву двигателей понял, что остался один. В ночной суматохе вполне такое могло быть. Он наложил жгут и повязку и приполз в этот пустой сад. Об убитом немце, лежавшем чуть дальше, он и не подозревал.
Кстати, лагерь военнопленных, офицеров которого я уничтожил, тоже планировалось атаковать группой генерала, сержант изучал по карте, как его взвод будет незаметно подбираться к нему, чтобы точным огнём уничтожить пулемётчиков на вышках, но тут того языка притащили. Сержант считал, что его всё равно по пути атакуют и двинут дальше, так что мелькать нам в той стороне не стоит.
Вдруг послышался приближающийся рёв мотоцикла.
— Никак за нами с поста поехали? — пробормотал я и повернулся к раненому. — Жди тут, я быстро.
Вскочив, я побежал обратно к Юре, держа винтовку в левой руке, а револьвер в правой. Что плохо, этот яблоневый сад сажали рядами. Он хоть и большой, но заглянул в такое междурядье — и до конца всё видно. При этом я могу шагнуть в другой ряд, и меня снова не будет видно. Но всё равно не самое хорошее место в прятки играть. А то, что это придётся делать, я уже догадался. Мотоцикл точно ехал к нам. У поста я видел пару таких тяжёлых «Цундапов», думаю, это один из них. Когда немцы будут проезжать по дороге, а ряды были направлены в ту сторону, то увидят не только Юру с мотоциклом, но и меня. Нужно что-то придумать.
Уловив, что рёв мотора совсем близко, я упал на землю и заметил в просвете туннеля впереди, как неторопливо проехал мотоцикл с тремя немцами, которые заглядывали в туннели рядов, но меня, похоже, не заметили, я в своём тёмном комбинезоне слился с почвой. Как немцы проехали, я побежал дальше. Ещё три ряда — и они увидят мотоцикл и Юру. Поэтому я с тоской ожидал автоматную очередь. Если она прозвучит, сержанта мы потеряем, потому что придётся драпать. Чуть позже, как погоню с хвоста сбросим, конечно, вернёмся, но не факт, что немцы в этот раз не прочешут сад. Если они один раз это не сделали, то это не значит, что во второй раз лопухнутся. Тем более должны задуматься, а чего это мы тут делаем. Будет прочёсывание в любом случае, значит, сержанта найдут, в этом и беда. Тот не сдастся, я уже понял его характер. Да и в первый раз он попал в плен не добровольно. Оружия при себе не имел. Там вообще странная история произошла. Рота на речке принимала водные процедуры, на то, что техника по дороге едет, они не обращали внимания, едет и едет, наша, наверное, тем более глубокий тыл. А тут с пяток мотоциклов с немцами и два бронетранспортёра на берег выехали. Отсекали бойцов от оружия, да ещё пару часовых срезали очередями. Вот так вся рота в полном составе и с командиром и попала в плен. Сержант поступил как все: поднял руки и пошёл. Сейчас он такую глупость не совершит, нахлебался за неделю в пересыльном лагере.
Автоматной очереди я не дождался, но услышал, как мотоцикл прекратил реветь на высоких оборотах и застрекотал на холостом ходу. Похоже, как раз у того ряда, где наш мотоцикл стоит. Всё удобство приближения к противнику состояло в том, что ни Юра, ни немцы меня так и не видели, другие ряды закрывали, так что я быстро добежал до стоянки нашего двухколёсного коня. Увидев, как Юра спиной к немцам спокойно собирает в шлем спелые яблоки, крупные с красными боками, только с облегчением вздохнул. Я столько раз ему говорил, что работать надо тихо и стрелять только в самом крайнем случае, вот тот и стал отвлекать внимание тем, что пришло в голову. Зачем, по мнению немцев, мы сюда заехали, если дальше дороги нет и та упиралась в глубокий овраг? Да за яблоками. Вот он и пытался поддерживать эту легенду, придерживая локтём висевший на боку автомат.
