Приказав дроидам активировать параноидальный режим охраны, но не трогать парламентёра, а немецкий офицер был именно им, я вышел на опушку и, поправив автомат на боку, направился к нему навстречу. То, что это может быть ловушка, меня выводят под выстрел, я подумал, комбез активен, аптечка полна лекарствами, так что выживем. Главное, чтобы не было попадания в голову. Однако чем дальше я удалялся от опушки, тем больше был уверен, что стрелка нет. Хотели бы убить, уже выстрелили бы.
Немцу по виду было лет тридцать, так что я даже удивился, такой молодой, и уже высокий чин. Похоже, за заслуги получил, судя по наградам на кителе. Не он ли ведёт игру против меня? Немец тоже был ошарашен моим возрастом, но быстро взял себя в руки, погасив эмоции на лице.
Когда мы сошлись, то немец счёл первым представиться. Ну, в принципе это он настоял на встрече, раз пошёл на неё, так что возражать я не стал:
– Оберст Клаус Херман, представитель немецкого командования охраны тыла рейхскомиссариата «Украина».
– Роман, – коротко представился я на немецком. – Давайте перейдём на язык Гёте и Ницше. Ваш русский, конечно, неплох, но акцент режет слух.
– О, вы немец?
– Нет, наверное, русский.
– Вы не уверены? Возможно, всё же у вас есть и немецкие корни. Тем более, такое великолепное знание языка.
– Ну, язык меня заставляли учить, а прожил я всю жизнь в Москве. Детдомовский, так что про корни ничего не скажу. Не знаю.
– Мне незнакомо такое понятие, как заставляли учить. Не поясните этот момент? – попросил офицер.
– Почему же не прояснить. Если вас будут привязывать к парте и не кормить, пока не выучите определённое количество слов, у вас тоже появиться стимул учить чуждый вам язык.
– В вашей варварской стране такие порядки в школах?! – искренне удивился тот.
– Скорее новаторские идеи одного воспитателя, – уклончиво ответил я. – Тем более выгнали его быстро, но привить любовь к учёбе, как ни странно, он мне смог. Дальше я сам изучал этот язык и, как видите, добился некоторых успехов.
Я прекрасно понимал, что немец тянет время, пытаясь изучить меня, чтобы быть во всеоружии, когда наступит время перейти уже к той теме, по какой он тут появился. В принципе, я занимался тем же, изучал его, и чем больше мы общались, тем больше я понимал, что не ошибся в своих предположениях. Именно он командовал охотничьими группами, что пытались меня остановить, и если бы не мои постоянные перемещения и маневрирование, а также то, что у него не было достаточного количества сил, и не дало ему возможность разговаривать со мной в другой обстановке. Например, когда я связан и буду находиться в плену. Видимо, сложив всё за и против, он принял оригинальное решение просто пообщаться со мной. Что ж, умный противник – это очень даже не плохо. По крайней мере, заставить меня себя уважать он смог.
Пока мы общались, я с интересом осмотрел его, заметив, что стал предметом такого же интереса. Сам офицер был в ладно подогнанной форме, у него был явно личный портной. Имел три награды и нашивки за ранения и смотрелся вполне себе нормальным фронтовиком, так что я даже был удивлён, что именно он занимается ловлей партизан и диверсионных групп. Немец был высок, ладно скроен, и по лицу было видно, что в роду у него немало дворянских предков. Он был явно не из простой семьи, всё в нём буквально кричало об этом. Сам я тоже старался не ударить в грязь лицом. Правда, я был ниже немца на полторы головы, да и смотрелся откровенным подростком, то-то оберст так на меня в первое время удивлённо поглядывал, но всё же смотрелся вполне стильно. Да, я был всё так же в армейском комбезе, со встроенным бронежилетом, и с более современным оружием, разве что «ППШ» выбивался из этого образа. Правда, особо моя одежда в глаза не бросалась, да и то, что находилось на поясе и в набедренных креплениях – тоже. Хотя, конечно, крепления и привлекали внимание своей необычностью. Такие комбезы, как у меня, в мире космической цивилизации было принято носить в обтяжечку, какой бы ты фигурой ни обладал. Иногда такого «атлета» встретишь, аж воротит. Так что, вернувшись в этот мир, я отключил режим автоподгонки и сделал комбез мешковатым, так что особо он и не привлекал к себе внимания необычностью. Именно поэтому я и не стал искать местную одежду. Обувь здесь немного необычна была, но уже в моём родном мире на неё, как и на комбез, вообще не обратят внимания, там что только не носят.
Обменявшись ещё несколькими ничего незначимыми фразами, я дождался, когда оберст перейдёт к делу. Кстати, он не просил меня позвать старшего, что наводило на неприятные мысли о том, что оберст знал, что я и есть старший, и живых людей кроме меня в колонне нет. Иначе бы он задал такой вопрос. Значит, наблюдателей было больше, чем мы их обнаружили.
– Скажите, Роман, какая ваша цель на данное время? – издалека начал тот. – Я понимаю, что это может быть тайной, но всё же, если это возможно, хотелось бы узнать.
– Тайну из этого я не делаю. Я возвращаюсь домой. Поверьте, Клаус, какие бы препятствия ни были на моём пути, я все снесу.
– Верю, – задумчиво кивнул тот, после чего начал вдруг рассказывать, как оказался на той должности, которую сейчас занимает. – Знаете, Роман, за всю свою службу на благо Германии я прошёл через многое. Начинал простым взводным, потом стал заместителем командира роты, пока не перевёлся в штаб корпуса. Там один полковник, сейчас генерал, командир танковой группы, выявил во мне прекрасного аналитика и штабиста. Я участвовал во Французской кампании, планировал боевые операции, потом другие военные кампании, почти везде, где был интерес моей страны. Да, я начал войну с вашей страной с самого начала, но к осени второго года войны выяснилось, что я ещё очень неплохо планирую операции против диверсионных групп в нашем тылу. Пришлось поучаствовать однажды, и это было замечено. Моего командира попросили уступить меня на время, но забрали, похоже, навсегда. С
