благодаря цветным наклейкам.
Добравшись до квартиры, которую я снимал под именем Тимура Невинного, в санатории я поселился под другим паспортом, принял душ и, переодевшись, спустился вниз. В этот раз мотоцикл остался у подъезда, его все хулиганы округи боялись тронуть. Были попытки, и всегда следовало наказание, я находил тех, кто тронул мой мотоцикл. Кстати, надо бы к ангару его отогнать, чтобы дроиды провели полное техническое обслуживание. А то последние гонки серьёзно ударили по механизмам. Я чувствовал скрип и скрежет, лёгкие, едва заметные, но их раньше не было. Это потом, а сейчас, поймав на соседней улице частника, такси не было, поехал по одному адресу. Нужно было навестить кое-кого, решить проблему с регистрацией в моём новеньком паспорте.
Ту хозяйку ломбарда звали Татьяной Шуминой. Вроде простая такая деревенская баба в прошлом, выбившаяся в нувориши благодаря удачному замужеству и странной смерти супруга, а деревенские привычки остались. Золото любит как сорока, за него любому горло перегрызёт. Она имеет четыре ломбарда, две ювелирные мастерские и один ювелирный магазин. В принципе, деловая хватка у неё есть, с учётом того, что муж ей оставил один ломбард и одну ювелирную мастерскую, прёт вперёд как танк. Тёмных грешков у неё множество водилось, но соскальзывала, видимо, имела нужные связи. Правда, чтобы меня найти, она их не использовала. Через свои каналы пыталась найти. Первым делом посетил её дома, кстати, квартира оказалась под охраной вневедомственной охраны. Правда, я бы назвал ее пятикомнатными хоромами, просто кричащими о роскоши, но вкуса у хозяйки не было, даже я это заметил. Не сочеталось многое друг с другом. Мне кажется, она просто накупила самого дорогого и бессистемно расставила по квартире. Главное показать, что она богата. Не особо получилось… Пока ходил по квартире, только морщился, поглядывая вокруг. Тайников в доме оказалось аж четыре. Одних миллионов в рублях одиннадцать, ещё полмиллиона в евро. Золота набралось шесть кило в ювелирке, многое с драгоценностями. Хозяйка явно не доверяла банкам. Когда ж она успела столько накопить? Похоже, кидать в её ломбардах и мастерских – обычное дело.
Дома я хозяйку не застал, обыскал всю квартиру, перерыв всё, что можно. Сигнализация так и не сработала, так что тревога не поднялась. После посещения квартиры, заскочив на свою съёмную, – барахла много, возить с собой не хотелось, – поехал по ломбардам. Застал я её во второй мастерской, где она проверяла чёрную бухгалтерию. Я так и застал её спящей за столом с этой книжицей в руках, все в мастерской спали после облучения станером. Зачистив помещение, нет, не в смысле убивал кого-то, а в смысле изъяв всё ценное, я нарисовал мадам из хулиганских побуждений мушкетёрские усики под носом и написал на лбу «
Посетил я все фирмы, принадлежавшие мадам. Общий итог добытых трофеев – восемнадцать миллионов рублей наличкой, много мелких купюр, едва в шкаф всё поместилось, девять килограммов золота, немного драгоценных камней, часть даже ещё не обработаны. В иностранной валюте чуть больше ста тысяч американских денег и семьсот европейских енотов. Кстати, я узнал, откуда у неё такие доходы. Как раз из чёрной бухгалтерии и узнал. Через её сеть ломбардов и ювелирок проходил поток левых драгоценных камней и золота с сибирских приисков. А то я уж думал. Баба – дура, это понятно, то, что её кинули в первый раз, партнеров, думаю, не озаботило. А сейчас я прихватил часть их товара. Скорее всего, они будут искать тех, кто их обчистил, решив, что действовала группа. Возможно, хоть и случайно, выйдут на меня. Хм, нужно быть осторожнее. Как бы то ни было, оставив всё добытое в шкафу своей съёмной квартиры, я надел комбез и поехал в санаторий. Последний день, нужно оттянуться. Свой реальный новенький паспорт я оставил на квартире, при себе левый имел, под которым и числился в санатории. Завтра у меня много дел. Две квартиры купить на разные фамилии, ну и восстановить военный билет в военкомате. Я уже подал заявление, готов, вчера звонили, завтра забрать надо будет. Второй раз я служить не хотел, оно мне надо? Отдал долг родине и хватит. Пусть теперь другие отдают его.
Утром следующего дня я занялся выпиской из номера, мой отдых закончился. Да, частично я за время отдыха решал некоторые свои вопросы, но это нисколько не мешало мне прийти в себя, как душой, так и телом, снова почувствовав вкус к жизни. Немного напрягало поведение Маши, та явно была на грани истерики, ночью она попросила меня остаться, продлить отдых. Даже пыталась дать свой адрес, но я тогда пресёк это. А когда выписывался, не нашёл паспорта. Он пропал. Чьих рук это дело, я даже гадать не стал, и так понятно. Ну, паспорт одноразовый. Купил, попользовался и забыл, а так как я его всё равно выкинуть хотел, уничтожив, то просто плюнул. Оставила его себе, решив меня удержать, пусть прощальным подарком будет.
В фойе я спустился с баулом в руках, с ним куда легче ездить на мотоцикле, чем с чемоданом. Со всеми врачами и работниками санатория я уже попрощался, так что спустился к стойке регистрации, предварительно сдав номер.
– Уже уезжаете? – спросила тётка Маши.
– Да, закончился мой отдых, пора и делом заняться. Как ни приятно тут было провести время, но настала пора вернуться к суровым будням реальной жизни.
– Маша плачет в кладовке. Вы поссорились?
– Просто расстались. Странно, что она так реагирует, мы же с самого начала знали, что наши встречи мимолётны, – ответил я и опустил со лба солнцезащитные очки, держа шлем на сгибе локтя, а баул в другой руке. – Передавайте ей мое «прощай», пусть забудет меня поскорее, я не её избранник.
Я двинул к дверям выхода, когда меня остановил немного ехидный вопрос администратора:
