издать его маленьким тиражом. Так получился Абрамцевский сборник.
Б. Орлов11 | 00935 Июньский необременительный свет Разросся и длился по листьям и травам, Держал на ладони малейший предмет, Но вглубь не заглядывал – не было права. И было засеяно все бытие Таким невниманием и безразличьем, И дни обретали бессилье свое, И были уверены – это величье. И только в душе оставался просвет В какую-то темень, в невидное что-то, Спохватывались – «А ведь ночи-то нет!» И новая в сердце входила забота.11 | 00936 Вечер. Тени отпустило. Вот коровы издали, Как спокойные светила, Медленно плывут в пыли. Тьма спускается по скатам. Месяц вспыхнул и потух. Николаевским солдатом На насест прошел петух. Оступился и теряет Почву под ногами сад, И висят, не повторяясь, Смолкнувшие голоса.11 | 00937 Разлука, слезы, суета, Год, листья, слезы, всепрощенье, Год, память, листья, память, мщенье, Разлука, слезы, суета, Предсердье, сердце, темнота, Слеза и ужас, и прощенье, Молчанье, сырость, помещенье, Разлука, слезы, суета.11 | 00938 Конец июля. Воздух чист В тени среди растений пышных. Но вскорости здесь каждый лист Свой смертный приговор подпишет. И поплывут среди стволов Бесцветные дымы событий, И пруда водяной покров Затянется стальною нитью. И будет слышен каждый шаг В тиши аллеи Патриаршей, И сумрак будет не спеша Губить воспоминанья наши.11 | 00939 Спокойное озеро. Тихо кругом. И сад в отдалении дышит. И старый художник. Он мне незнаком. С утра он все пишет и пишет. Он все напрягается. Хочет украсть Неведомых черт выраженье. За ветки цепляется, чтоб не упасть, И видит свое отраженье. Какая судьба! – быть в невидном плену У тьмы, со спины заходящей, Пытать у природы исход и судьбу, Покой, ей не принадлежащий.11 | 00940 Я еду фронтом золотым, Деревья – как цветы, Они над миром сеют дым, И сами словно дым. Сквозь них проглядывает даль, Как будто невзначай, Как спрятанная вглубь печаль. О чем она, печаль? Что им печали, золотым! Они ведь как цветы! Они над миром, словно дым, Неисцелимый дым.ФАУСТ11 | 00941 О, боже! Тяжкий дух молвы И старость за окном – но это! Не преклонить усталой головы Ни к одному разверстому предмету! О, боже! Ты оставил их! Как тихо обнищали люди! А этот твой бесстыжий ученик, Что может он, когда не любит?! Он плачет на краю души, Моей души! До коей доли Дожил! О, боже, разреши Ему предстать в твоей юдоли.11 | 00942 Над городом чужую чашу слез Какой-то ангел впопыхах пронес, И обронил одну и в наш предел, И ветер нес ее над сумерками дел, Над тишиною, где творился сад, Над крышами, над серостью оград, Над памятью, где каждый бывший – свой, Над городом, что прежде был Москвой, Но в лужах вдруг зашевелилась быль, Их перешагивали столбы, Перебегали тени и слова… Какая жизнь – она опять жива! Опять у слез единственный закон На каждый миг, на каждый взмах и сон! ОФЕЛИЯI11 | 00943 Как острым вызвана лучом От всей земной породы — Мой бог, о чем она, о чем?! Судьбой! – в ее-то годы И с книгой у окна… Они, Как два моих недуга, Восходят из своих глубин И смотрят друг на друга. Но я с ней связан не на час, Под коркой дней случайных, Как две былинки, два луча, В луче первоначальном.II11 | 00944 Прости, Офелия, прости! Здесь жизни нет двоим. О, как меня измучил стих Присутствием твоим. Я выбирал слова тесней, Все думал – это стих, И все касался как во сне То глаз, то губ твоих.III11 | 00945 Так воздух, поверху летя, То возгласом, то всхлипом клейким Вылепливает, как дитя, Воспоминания о флейте. Так дух мой, свергшись с высоты, Тебя охватывая
