настоящими. Традиция исчезла, но выражение осталось. Одним словом, можно распустить слух, что мы уже нашли пропавший инструмент и он у нас. Или что нам удалось сделать новый алетиометр, или даже несколько. Зеленая бумага – очень полезная штука.
– Все понятно, – кивнула Ханна. – Но разрешите, я снова вернусь к прозе жизни?
– Будьте так любезны.
– Мне понадобится какой-то источник дохода. Конечно, я могла бы вернуться к преподаванию, но тогда у меня останется не так уж много времени на работу для «Оукли-стрит».
– С этим я разберусь, – пообещал лорд Наджент. – Например, вы получите наследство от дяди, с которым были едва знакомы. Или что-нибудь в этом роде. Мы, конечно, не богачи, но с голоду умереть вам не дадим.
– Очень на это надеюсь, – отозвалась Ханна.
Только сейчас она заметила, что пальцы ее до сих пор поглаживают корпус алетиометра. Сделав над собой усилие, она убрала руки от инструмента и взяла чашку с кофе.
– И еще кое-что насчет прозы жизни, – подала голос Ясмин Аль-Каиси. – У вас дома есть сейф?
– Нет, – ответила Ханна и рассмеялась. – У меня нет ничего ценного.
– Теперь есть. Через два-три дня к вам приедут и установят какое-нибудь новое оборудование… Ну, например, котел центрального отопления. Разумеется, это будет не котел, а сейф. И как только его привезут, пожалуйста, храните алетиометр в этом сейфе.
– Я поняла, – кивнула Ханна, а про себя подумала: «Надо будет сказать, чтобы поставили его на втором этаже – на случай наводнения». И эта мысль тут же потянула за собой следующую. – Скажите, лорд Наджент, а есть среди агентов «Оукли-стрит» кто-нибудь по имени Фардер Корам?
– Нет, – ответил он.
«Любопытно, – подумала Ханна. – Кто-то из них врет, и, сдается мне, это лорд Наджент. Ну да ничего, можно будет спросить алетиометр».
– А Жерар Боннвиль? – спросила она вслух. – Он имеет какое-то отношение к нашему делу?
– Физик Боннвиль?
– А он физик? Не знала. У него деймон – гиена без ноги.
– Он был ведущим исследователем по проекту Русакова. Ну, знаете, Пыль и все в этом роде. А потом сбился с пути, попал в тюрьму. Кажется, за преступление на сексуальной почве. А откуда вы о нем знаете?
– Насколько я поняла, он сейчас в Оксфорде. Побывал в трактире у отца Малкольма, и Малкольм о нем упомянул. Но вот еще вопрос: как мы будем поддерживать связь? Прежним способом?
– Нет, – сказал Пападимитриу. – Нам с вами нужно условиться о регулярных встречах и придумать для этого убедительную причину. Ну вот, например: в качестве независимого исследователя, которым вы теперь станете, вы советуетесь со мной по поводу книги, которую собираетесь написать. И мы встречаемся, чтобы поговорить о ваших исследованиях. Что-нибудь в этом роде. Что вы обычно делаете в субботу после обеда?
– Работаю дома.
– Приходите в Иордан к шести часам.
– Хорошо.
– А не могли бы вы приступить к работе прямо сегодня? – спросил лорд Наджент.
– Почему бы и нет? Теперь, когда у меня есть инструмент…
– Меня интересует ребенок из монастыря. По какой-то причине наши противники считают, что эта девочка имеет огромное значение, но мы не знаем, почему. Вы сможете задать об этом общий вопрос или понадобятся более точные формулировки?
– И то, и другое, но чем конкретнее вопрос, тем больше требуется времени.
– Тогда задайте общий. Нам необходимо знать, почему этот ребенок так важен. Если удастся хоть немного прояснить дело, вы нам очень поможете.
– Сделаю все, что смогу.
– И еще одно, – продолжал лорд Наджент. – Ваш юный друг, этот мальчик из трактира… Мэтью, или как его там?
– Малкольм Полстед.
– Малкольм. Мы бы не хотели подвергать его опасности, но он может оказаться очень полезен. Не теряйте с ним связи. Можете рассказывать ему все, о чем он сумеет молчать. И поручайте ему все, что сочтете нужным.
И тут произошло нечто странное. Что-то неуловимо изменилось… Что именно – Ханна не поняла, но ей показалось, будто все здесь, кроме нее, посвящены в какую-то тайну, и не хотят смотреть ей в глаза. Не могло же это случиться из-за слов лорда Наджента? Вроде бы, он ничего такого ужасного не сказал… Или она что-то упустила?
Но все уже встали из-за стола и начали прощаться, благодарить хозяев дома, искать свои пальто. Ханна положила алетиометр в ящичек из палисандрового дерева и направилась домой.
