Словно подтверждая мою правоту, послышались шаги, и распахнулась дверь. Я часто-часто заморгала от яркого света, даже зажмурилась.
– Очухалась, ведьма? – с презрением бросили мне.
– Кто ведьма? Я? – надеюсь, ответное презрение и удивление вышло не хуже. Нет, правда, я не магичка. А то, что в Академии учусь и замужем за колдуном, знать необязательно. Супруг мой станет обыкновенным лекарем – уважаемая даже среди священников профессия.
– Ты, – уже не так уверено подтвердил тюремщик. И грозно добавил: – Следуй за мной, Совет святых отцов разберётся.
Совет, значит? А Первосвященник где? Или он его возглавляет? Эх, если выберусь, столько всего расскажу! Нужно бы дорогу запомнить и лица тех святых отцов. Раз они в городе маскируются, значит, по сутане не отловишь.
Покорно встала, нацепила на лицо дурацкую улыбку и потопала к провожатому. Тоже священник, вернее, послушник – ряса серая и знака Бархуса нет. Неужели здесь вербуют? Разглядеть бы, есть ли татуировка – если есть, то обращённый. Если нет – то только готовится принять истинного бога. Вот ведь, когда история Златории пригодилась! А я ещё спала на лекциях…
Меня внимательно осмотрели и потребовали показать руки. Я показала. Ничего, кроме обручального кольца и преобразователя речи, на них нет. Это- то и разочаровало стража. Увы и ах, магических перстней не держим.
Потом потребовали расстегнуть ворот и наклонить голову. Опять незадача – из декольте ничего не выпало.
Соблюдя все меры предосторожности и убедившись, что изымать у меня нечего, послушник сковал мне руки и вытолкал за пределы камеры. За ней действительно оказался коридор, а шагах в тридцати – дверь. Мы поднялись к ней по ступенькам и выбрались из подземелья на первый этаж.
Я бы хозяйке этого дома втык сделала: повсюду пыль, не прибрано и голо. Так и хочется прикупить мебели и обставить эти голые комнаты. Но стены красивыми панелями обиты, и окна такие большие, витражные.
Мозг лихорадочно работал, пытаясь понять, особняк это или замок. Склонялась в пользу последнего, потому как такие высокие потолки в обычных домах не бывают. Только размеры смущали: маловат для замка. Похоже на университетский корпус, но… Ладно, разберусь по ходу. Только зато я точно знаю, что мы не в Номарэ, разве только в старой части города.
Стремясь разрешить сомнения, свернула шею, пытаясь разглядеть что-то в не витражном оконном переплёте: деревья. Ну, и что это даёт? Мне бы ближе подойти, да послушник не пустит – и так недобро косится.
Так что сойдёмся на загородном замке-малыше.
Меня невежливо попросили поторопиться, толкнув в спину. Слов я, безусловно, не понимала, нечего и рот раскрывать. Проглотив колкое слово – не время для этого, – послушно занесла ногу на первую ступеньку лестницы.
Так, а вот и изображение Бархуса в нише. Для недогадливых, кто ещё не понял, что оказался в тёплых дружеских объятиях священников.
Совет святых отцов заседал в затемнённой комнате, в которой без труда поместился бы весь мой курс. Любовь к роскоши – это неистребимо. Вернее, любовь к гигантомании. И везде, абсолютно везде, символика Бархуса.
Меня втолкнули в начертанный на полу круг. Дежурившие в комнате послушники с татуировками меча на бритых затылках с равнодушными лицами расставили по периметру свечи и подожгли их. Надеюсь, меня пытать не станут, но проверять будут – это точно.
Всплыли в памяти страницы учебника, и резко захотелось на волю, даже если за окном палящее солнце, и я мигом сгорю.
– Ведьма? – все двенадцать суровых «старцев», возрастом от тридцати и выше, презрительно скривились, обернувшись ко мне.
Сидят полукругом, в рясах, с перстнями на пальцах и горячим желанием кого-то сжечь.
– Слушайте, мне уже надоело! Заладили: ведьма, ведьма… А почему не единорог? И свечи на вашем месте я бы не зажигала: пожар может случиться.
Моя наглость возымела действие: вызвала недоумение на спесивых лицах.
– Прояви почтение, отступница! – послушник дал мне по шее. А я ему – по лицу. Кандалами. На том и расстались.
– Вы некроманты, да? – захлопала глазами, пытаясь выдавить слезу. Вот почему, когда нужно, глаза совершенно сухие? – А у меня кровь плохая, не подойдёт.
Священники замерли с открытым ртом. Наверняка заготовили красивую обвинительную речь, где далее по плану я обязана была каяться, бить себя кулаками в грудь и признаваться в преступном сношении с магией. Но сношалась я исключительно с магами, только, вот беда, делиться подробностями личной жизни не желала.
Решив закрепить эффект, заунывным голосом начала зачитывать список мнимых болезней, смакуя их подробности. Разумеется, все заразные и портящие удовольствие от жертвоприношения. Потливые ноги, плохой запах изо рта, вши… Не забыла и том, что не девственница, то есть некроманты сразу на помойку выбросят.
Священники прониклись. Послушники и вовсе отодвинулись подальше: вдруг ещё бешенством страдаю? Но слабоумие точно не передаётся воздушно- капельным путём, это они напрасно.
Дурочка-я наконец разрыдалась. Бухнулась на колени и забилась в пароксизме. Увы, не страсти, а просто банального желания выжить. Нет, я на самом деле боялась, но переигрывала изрядно. Сознательно, потому что только дурочка выберется из логова змей без потерь.
