Ход у самодвижущейся повозки оказался плавным, в ней и чай пить можно. И спать. Едва не разомлела от эфира и переживаний, но мужественно раз за разом отгоняла сон.
Наконец самоход остановился.
Бесчувственную меня подняли с сиденья и устроили в обнимку с деревом.
Выждав, пока по моим расчётам послушник вместе со своим драндулетом скроется из виду, распахнула глаза и вскочила на ноги.
Где я, понятия не имела, а искать неприятности на свою пятую точку не хотела: темнота друг не только молодёжи, но и тех, кто не в ладах с законом. Оставалось одно – прикорнуть где-то до утра, а потом вспомнить поговорку «язык до райских кущ доведёт». Преобразователь речи у меня не отобрали, значит, выберусь.
Пока рыскала в поисках сеновала или сарая, меня вторично за день поцеловала удачи.
Запорхал, слепя, перед глазами магический светлячок, а потом темноту прорезал радостный возглас:
– Осунта, мать твою, я её нашёл!
Магистр Лазавей! Марра и Оликес вместе взятые, как же я рада его видеть!
Наплевав на приличия, повисла у Лазавея на шее. Даже, кажется, поцеловала – честно, не помню. Если даже да, то ему понравилось, потому что недовольные ласково по спине не похлопывают и не обнимают.
– Тихо, тихо, Агния, всё позади….
Угу, а я реву. Чего, спрашивается? Вот ведь, треклятая женская логика!
Идиллическую картину: «Студентка в объятиях преподавателя» нарушило появление магистра Тшольке. Что-то она необычно тиха – видимо, влетело. Хихикнула, представив распекаемую грозную боевую магичку. Всё-таки Лазавей у нас главный.
– Вижу, что от шока отошли, поэтому можете передвигаться без чужой шеи, – магистр тут же расставил всё по своим местам, то есть аккуратно, но твёрдо отстранил меня. – Я проверил: не ранены.
– Как? – невольно вырвался вопрос. Он же не осматривал…
– По незамкнутым потокам живительной силы. Именно за этим я вас и обнимал, Агния.
Готова была поклясться, что магистр довольно улыбается. Как же, развенчал романтические надежды. Не больно-то и хотелось и…
– А я вас обнимала, чтобы проверить, что не фантом.
– Агния Выжга, перестаньте дуться. Просто мало ли, что вы нафантазировали.
– Я реалистка.
И гордо так отвернулась, юркнув к магистру Тшольке. Та с душой и чувством собственного достоинства выбранила за то, что не подала условного знака, дала себя увезти. Обвинила в том, что они с Лазавеем чуть ли не весь резерв на меня истратили, весь Номарэ обшарили.
– Да ладно, – махнул рукой магистр, – главное, нашлась и живая. Переход я осуществить успел, а Юлианна неплохо целительной магией владеет. Восстановимся.
– Дважды досуха за три дня – не многовато ли? – не унималась Осунта.
– Я не в минусе, – отрезал Лазавей. – И это моё дело. Между прочим, именно из-за вас всё произошло. Агния не маг, а вы… Простите, Осунта, но вы идиотка.
Магистр задохнулась ответом, пробулькав что-то неразборчивое. Наконец разродилась колким замечанием по поводу спеси коллеги.
– Я вас посильнее как маг буду, – между прочим бросила она в сердцах.
– Значит, сами подтвердили мои слова, – спокойно ответил Лазавей. – Вы отличный боец, Осунта, но внимательнее нужно быть. А теперь давайте не будем пререкаться и в кои-то веки доберёмся до гостиницы.
– Поделиться энергией? – хмыкнула Осунта.
– Если сами умеете сквозь пространство ходить, то нет.
Магистр Тшольке не умела, поэтому встала вплотную к магистру Лазавею, сплела свои пальцы с его, выводя какие-то знаки. Установила зрительный контакт, а потом впилась в губы страстным поцелуем. Что-то не похоже на обмен энергией – отлипать от магистра Осунта не желала. Я досчитала до двадцати, когда она наконец отстранилась.
– Древним методом вовсе не обязательно было, – хмыкнул Лазавей. – Особенно на глазах у студентки. Поползут теперь слухи по Академии о нашем моральном облике…
Магистр Тшольке пожала плечами:
– Так быстрее и надёжнее всего. А моральный облик… Вы не женаты, а я не замужем.
Лазавей ничего не ответил, выразительно покосившись на меня. Ага, третий лишний, и так поняла. Только хочет ли магистр быть вторым, ещё не разобралась.
Магистр Лазавей велел нам с Осунтой встать рядом, максимально близко, скользнул к нам по воздуху, стелясь по нему, будто ткань на ветру. Раз – и
