– Послушайте…
Казалось, Птеард будет до ночи рассказывать про птиц, а это в мои планы не входило.
– Нет, это ты послушай!
Старик подошел так близко, что смог ткнуть меня длинным пальцем в плечо. От неожиданности я отшатнулся.
– И Вайрик каждый год приносил по два десятка сарданок. В лучшем виде. Слышишь? И это все… Все! – Птеард махнул на этажерки. – Все должно было перейти к нему. Понимаешь?! – Старик теперь кричал. Перья на костюме вздергивались вразнобой, иссушенный годами подбородок дрожал мелкой дрожью, отчего клокотание в голосе стало невыносимым. – Вайрик был моим сыном! А сорок восемь дней назад появился ваш Теор! – Старик вновь ткнул меня пальцем. – Наговорил ему каких-то небылиц! Увел за собой! И я даже не знаю куда! Только и отследили, что до Старой дороги! Понимаешь, я тебя спрашиваю?! Не знаю, что он там, эта тварь, сделал с Вайриком, но сына своего я больше не видел. – Старик заговорил чуть тише, ковырял меня угольками прищуренных глаз. Между фразами дышал тяжело, с хрипом. – А потом этот проходимец как ни в чем не бывало вернулся в Целиндел! И представьте, разбогател. Принес золотые кубки! У кого он только их украл? Плевать, не мое дело. Бегал тут бедняком, давал представления по тавернам, разве что с костряками не водился, а сейчас лошадей покупает, беднякам бросает монеты, дом себе присматривает в Эйнардлине. Как тебе такое? Хорошо одет, улыбчивый, щедрый. Притащил с собой какую-то свору, говорят, связался с дочерью наместника Багульдина! А?! Весь из себя, будто из луаварского, если не из приобщенного рода. А все золотые кубки. Кубки из мерионитового скобленого золота, которые он привез вместо моего сына! Уж конечно, не на Старой дороге он так обогатился. Даже если подался в крысятники. Там уж давно никто в своем уме не возит ни золота, ни товаров. А если и возит, то под таким конвоем, что и всем вам с вашими топорами не снилось. Не знаю, какие у вас с ним дела. – Старик перешел на ядовитый сдавленный шепот. – Я даже не спрашиваю. Вы хоть тут всю округу разграбьте, называя себя ханголом, вольным путешественником. Плевать. Но Теора вы мне отдадите. По добру. Или вас заставят.
Я сделал еще один шаг назад. Если поначалу старик раздражал, то теперь мне было его жалко. Однако, несмотря на жалость, я решил, что выслушал достаточно:
– Спасибо за приглашение. И за птичек. Я не знаю, что тут…
– Мне! Нужен! Теор! – Птеард закричал во всю силу своего рваного мерзкого голоса: до предела расширив налившиеся кровью глаза, побагровев до коричневых пятен на лбу и брызнув слюной, все это время клокотавшей в горле.
По клеткам затрепыхались птицы.
Дверь за моей спиной распахнулась. Шум дождя.
Кто-то вошел.
– Где он?! – Старик стал ко мне вплотную.
– Будем считать, что разговор окончен.
Я толкнул старика. Как можно мягче, стараясь его не опрокинуть. Боялся, что он в последний момент вцепится мне в одежду и уже не отпустит.
Птеард отшатнулся. Задохнулся злобой. Весь задрожал. Сжал кулаки и опять завопил на пределе стальной струны:
– Взять! Взять тварь! Выбить все! Найти!
Дробные шаги. Это Диндар. С обнаженным мечом. Я рванул вбок, за этажерки.
– Хватай! Хватай! – надрывался старик, потрясая кулаками.
Диндар не отставал. Бежал быстрее меня. До дверей не успеть. Я стал наугад сбивать клетки с птицами. Валить их за собой. Дикий гвалт отчасти покрыл даже голос Птеарда. Мельком оглянувшись, я увидел, что за мной с пола поднялось облако синего дыма. Пугачки. Вовремя. Диндар закашлялся, прикрыв руками лицо, ломился вперед, задевал мечом деревянные стойки. Его промедления было достаточно, чтобы выскочить со склада. Голова пульсировала от напряжения.
Наемники. Надрывно, с пеной ревущие мавганы. Цепи упали. Когти заскрежетали по влажным доскам. Я ускорился, насколько это вообще было возможно.
Заграждение из торговых рядов. Они меня спасли. Растолкав покупателей, бросился на первый прилавок. Разнес тюки и коробки. Неудачно свалился на спину и проскользил еще добрую сажень по влажному полу. Сам не заметил, как вскочил. Рычание чуть отдалилось. Хорошо. Главное, не останавливаться.
Два наемника впереди. Они еще не понимали, что происходит, но на всякий случай обнажили клинки. Арбалетный болт ударил в прилавок рядом со мной. Стреляли низко. Хотели добыть меня живым. Хоть какая-то радость.
– Стой! – Наемники неуверенно шагнули вперед.
– Держи! – донеслось сзади.
Торговые ряды заканчивались. Люди, обеспокоенные шумом, заранее расступились. Я переметнулся через последний прилавок, на ходу выхватил меч из ножен. Приземлившись на дощатый настил, взмахнул клинком по короткой дуге возле головы наемника. Хотел отпугнуть его. Но острие задело лицо. Я даже не почувствовал сопротивления в руке. Черная щетина разошлась. В разорванной щеке мелькнул плотный ряд желтых зубов. Почти не было крови. Вскрик.
