— Так промолчи и сейчас, — спокойно произнесла Лианон. — Я не хочу подвергать твою жизнь риску.
— Орки не предают друзей, — с откровенным сожалением произнесла Шэдда. — Это даже не слухи, подруга. Я лечила одного, гм, ну, назовем его «юношей», хоть он и давно уже… Так, ладно, что-то мне собраться не удается.
Орчиха помолчала, оскалила короткие, почти человеческие клычки и наконец произнесла:
— Пойду по другому пути. Год назад наш славный король решил женить не менее славного герцога, как ты понимаешь, Сагерта. Была негласная битва девиц, а точнее — их семей, за то, кто же станет счастливицей. Сагерт к делу подошел преступно халатно — с точки зрения черни, коей я и являюсь. Но я не все знаю, верно? Невесту ему выбирал король. Затем случилось несчастье с его сыном и помолвку расторгли, но девица осталась в живых. Значит, либо непричастна, либо не доказали.
— Чем же ей ребенок помешал? — удивилась Лиа.
— Он наследник, — Слав посмотрел на Лианон как на дурочку, — а она бы родила еще детей. А титул герцога — один.
— Но он не стоит жизни, — возразила Лиа, и дед с тяжким вздохом погладил ее по голове.
— Я продолжу? Спасибо. — Шэдда запихнула в рот печенье, прожевала и заговорила: — Дальше происходило что-то непонятное. Рассчитали всех слуг в столичном доме Сагертов. И пошли новые слухи — один другого хлеще. Но нам это неинтересно. Интересно то, что в момент, пока герцог чем-то занимался в дальних землях, оставив больного ребенка на попечение своего отца, вторую претендентку в его невесты опорочили. И она выпала из возобновившейся свадебной гонки.
— Меня порочить нечем, — покачала головой Лиа. — В моем активе — три поцелуя — в степи, на фоне заката и… и бесконечная учеба. Я училась, практиковалась, училась, практиковалась и участвовала в обязательных выездных тренировках вместо брата.
— Опорочили не в том смысле, — веско обронил дед. — Девушка вышла в город без сопровождения, гуляла-гуляла и пропала. Нашли живой. Но не целой.
— Ясно, — охрипшим голосом произнесла Лианон. — И что? К чему это?
— К тому, что спустя некоторое время Горм, да-да, тот самый, допустил ошибку. Третья невеста герцога Сагерта, не вошедшая в брачный возраст и охраняемая десятком городской стражи, пропала прямо с ярмарки. Ее тоже нашли и тоже живой. Бедная девочка тронулась умом, ее родители безутешны, а вернувшийся к тому моменту Сагерт прошерстил весь город. Он, как я думаю, не смог доказать вину Горма именно в этом, но нашел другое, и мерзавца отправили на каторгу.
— Невесты герцога, — медленно произнесла леди Дэрвогелл. — И что?
— И тут мы приходим к тому юноше, которого я лечила. Он выполнял заказ по первой леди — похитил и доставил в определенное место. Клянется, что вторую не видел, — я ему верю, он не настолько умел. Если первую заказали, то вторую — и подавно.
— Неужели Кэлтигерн знал? — Лиа прижала руки к сердцу.
— Невестами их назвали я и тот, кто мне это поведал, — покачала головой орчиха. — Я попросила своих сыновей разузнать все о Сагерте да сложила это с тем, что знала от своих пациентов. Сагерты — вояки, целый клан воинов. Никто из них не появляется при дворе и не интересуется двором. Только сила и богатство герцогства спасают их.
— Похоже, что уже не спасает, — криво улыбнулась Лианон. — Да только я не отступлю. Не могу.
— Настолько любишь? — сочувственно спросила Шэдда.
А что могла ей сказать Лианон? Что она договорилась с герцогом? Что помолвка фиктивная и будет расторгнута? Нет, об этом нужно молчать, пусть все и стало похожим на предательство.
— Я не могу испортить свою репутацию, — наконец произнесла Лианон. — Я прилюдно позволила Кэлтигерну целовать и обнимать меня, сидела с ним на крыше ратуши, и поздней ночью он провожал меня домой. Я не могу позволить себе стать брошенной любовницей. Нет.
— Вы, люди, слишком любите условности. Лучше будет, если тебя, гм, опорочат в темном углу?
— Меня колдуньей не при крещении назвали, — выпрямилась Лианон. — Я предупреждена, я знаю, чего ожидать.
— И сойдешь с ума от постоянного напряжения, — крякнул старик. — Будем думать. И ты, зеленая, подумай. Как-то давно, во время войны, бойцы на привале баяли, что орчиху раздели, а поиметь не смогли. Я был противником издевательств над мирным населением, — тут же пояснил Слав, — потому и запомнил.
— Я повспоминаю, — пожала плечами Шэдда. — Наш народ постоянно между собой воюет.
— А я напишу в Нэй-Оксли, узнаю, какие там новости, — кивнула Лианон. — Давайте лучше о хорошем поговорим. Вот, например, как твоя пациентка на новом месте устроилась?
— Если б о хорошем, — сникла орчиха. — Лошадь украли со всем скарбом. И твоим покрывалом. Так что завтра на базаре сынок мой средний тебе руку разрежет.
— Зачем? — ахнула Лианон.
— Затем, что ты будешь кричать, и плакать, и звать на помощь. А если где всплывет твое покрывало, вот тебе и эта, как ее? Алиби. Мол, руку
