– Вот судьба-злодейка, я ведь больше вашего брата-«комендача» как бы по ту сторону фронта привык воспринимать. Ох, и попили у меня кровушки ваши, комендантские!.. Да и особисты – тоже… Кстати, лейтенант, а знаешь, чем отличаются особисты от медведя?.. А тем, что медведь спит только зиму, а особисты – круглый год!.. – рассмеялся Сват.
– Не язви, старшина, – улыбнулся Виктор. – Этому анекдоту – сто лет в обед! Кстати, а за что награды?
– За что могут быть награды у командира взвода истребителей танков?! – снова рассмеялся старшина Святкин. – Сжег пару «коробочек» с крестами, был при этом ранен. Награду получил уже в госпитале. Представляли к Герою, но дали Красное Знамя, а все потому, что раньше имел несколько взысканий от комендатуры.
– Да уж, у тебя действительно есть повод не любить комендантскую службу. Но что поделать, такие мы – «комендачи»…
– Куда мы сейчас?
– На склад боеприпасов, попробуем получить дополнительный боекомплект к твоим ружьям, Сват.
Увидев младшего лейтенанта Ракитина, майор – начальник гарнизонного склада боепитания, поморщился, как от зубной боли.
– Чего тебе, Ракитин? Снова будешь гранаты требовать, прошлые два ящика уже на рыбалке извел?!
– Ага, знатная ушица получилась, караси после взрывов противотанковых гранат сами в котелок прыгали! – улыбнулся Виктор.
– Что на этот раз?.. – без энтузиазма осведомился начальник склада боеприпасов. – Только учти: идет наступление, и каждая пачка патронов на счету.
– У меня – официальные документы на бронебойные патроны 14,5 на 114 миллиметров к противотанковым ружьям.
– Слушай, младший лейтенант, а может тебе сразу – «катюшу»?!
– Товарищ майор, ну вы же советский человек… В самом деле, надо – значит надо.
Начальник склада, бурча себе под нос что-то о «скороспелых командирах», перелистывал ведомости. Вообще, его недовольство было больше показным, он понимал, что младший лейтенант для дела старается. А то, что не всегда получается – так на то оно и война: все и всем нужно срочно и побольше. А где его достать?.. Там накладные перепутали, там немецкие стервятники эшелон разбомбили… Тот, кто думает, что в тылу жизнь – сахар, глубоко ошибается. Вот, та же контрразведка или следователи из НКВД каждую пачку патронов проверяют, каждый грамм муки, каждую пару кирзачей. «Все – для фронта! Все – для Победы!» – ведь это не только лозунг. Этими словами люди вот уж второй год живут, отдавая последнее. А сколько еще придется?.. Да и после Победы, которая, несомненно, будет, нужно же ведь и разоренную войной страну из руин поднимать – восстанавливать шахты, заводы, колхозы, отстраивать заново города…
– У меня тут по ведомостям есть пара цинков патронов «БС-41» с металлокерамическим сердечником и партия химических бронебойных патронов «БЗХ». Что это значит – черт его знает, я ведь не химик. Но тут написано, что для противотанковых ружей системы Дегтярева и Симонова. А значит, вам – в самый раз.
Работы над созданием 14,5-миллиметрового патрона с бронебойно-зажигательно-химической пулей «БЗХ» проводились перед Великой Отечественной войной. Боеприпас представлял собой пулю «БС-41» с капсулой, наполненной слезоточивым газом хлорацетофеноном. При пробитии пулей брони танка «слезогонка» воздействовала на экипаж, заставляя их покидать боевую машину. Такой же эффект был и у пуль винтовочного калибра к немецкому противотанковому ружью «Панцерблитц-39».
– Ну, товарищ майор – вот это выручили!
– Иди, воюй, Госбезопасность!..
Вся первая половина дня у Виктора Ракитина и старшины Святкина ушла на то, чтобы обжить позиции на окраинах Барвенково. Вместе с солдатами обновили стрелковые ячейки и окопы, наметили ориентиры на разных дистанциях. Последний рубеж обороны проходил уже по хатам. Дома пустовали, поскольку из полосы наступления местных жителей эвакуировали. Виктор прикинул, что на узких улочках предместий гитлеровским танкам будет довольно тяжело маневрировать. В таком случае бой неизбежно рассыплется на отдельные стычки. Так что гитлеровцев можно будет зажать в «клещи» и бить с незащищенных флангов. Своими соображениями Ракитин поделился со старшиной Святкиным.
– Грамотно рассуждаешь, младший лейтенант. Так с виду и не скажешь, что из комендантских, – оценил старшина-бронебойщик.
– Я свои «кубари» на петлицы из сержантов выслужил, так что первое впечатление зачастую обманчиво.
– И то верно, – кивнул Святкин. – Ладно, мы тут со штабными совсем про обед забыли. А он, как известно – строго по расписанию. Пошли на кухню, генерал…
После обеда «тихого часа» на сон не случилось. Как раз наоборот – с воем налетели немецкие пикировщики. «Юнкерсы-87» – ненавистные «лаптежники» с воем рушились с грозовых небес, рассыпая осколочно-фугасную смерть. Над городом Барвенково и железнодорожной станцией встали черные, дымно-огненные фонтаны взрывов.
В ответ отрывисто затявкали 37-миллиметровые автоматические зенитки, ударили счетверенные «Максимы» и крупнокалиберные пулеметы «ДШК». На рельсах пыхтел и огрызался огнем бронепоезд. На его броневагонах кроме башен от «тридцатьчетверок» были размещены тяжелые пулеметы «ДШК»
