своей команды». За усиленными в два раза утренними тренировками следовали утомительные часы подготовки к экзаменам с краткими перерывами на еду и посещение ванной комнаты.
Но отлынивать от учебы Оливер не осмелился, так как магистр Астериус сообщил всем студентам: «Чем ниже вы будете находиться в списке успеваемости после экзаменов, тем больше часов общественной нагрузки получите».
Оливер, уже прекрасно знающий, что значит проводить выходные в деревне, решил сделать все возможное и невозможное, если потребуется, чтобы этих часов у него было как можно меньше.
– Мы можем готовиться к экзаменам вместе, если хочешь, – неожиданно для Оливера предложила Рина, когда они обедали в столовой.
Он бросил беглый взгляд на Родерика, который уже достал его своими нравоучениями, считая, что Оливер должен был запоминать все так же быстро, как это делает он сам.
– Отлично! – обрадовался Оливер, готовый заниматься с кем угодно, даже с Химом, лишь бы избавиться от Родерика.
За обедом случилось еще одно неожиданное событие. Одна из студенток подошла к нему и, краснея, сказала:
– Меня зовут Розмари, ты бы не хотел сходить со мной… ну… куда-нибудь?
Оливер чуть было не подавился булочкой. Конечно, он знал о том, что вызывает интерес у девушек, но также он знал и то, что все студенты Академии Айрис воспринимают его, новичка и мага пятого уровня, как некое экзотическое животное, от которого стоит держаться подальше.
Видимо, в этом мире что-то переменилось.
Оливер посмотрел на Розмари изучающим взглядом. Она была очень даже ничего, хорошенькая.
В этот момент Рина неожиданно громко ударила ножом по тарелке и с особым усердием стала разрезать яичницу на маленькие кусочки. На ее странности Оливер уже не обращал внимания, но вот взгляд Родерика, сидящего рядом, красноречиво говорил: «Посмеешь обидеть кого-то из Академии – утоплю».
– Извини, но у меня сейчас совсем нет времени, – ответил Оливер. И это было правдой.
– Понимаю, – кивнула Розмари и покосилась на студенток за соседним столиком, видимо ее подруг, которые внимательно следили за происходящим и перешептывались. – Ну, я тогда пойду. И удачи в следующей игре.
– Спасибо, – ответил Оливер и, только когда девушка ушла, вздохнул спокойно.
Закончив обедать, Оливер поплелся в библиотеку, чтобы взять там несколько книг и потратить драгоценное время своей быстротечной молодости на учебу. Делать этого не хотелось категорически, после пятичасовой тренировки все тело ломило и страшно хотелось спать, но студенческий долг – превыше всего.
Радовала только одна мысль: до вечера он пробудет в компании Рины, у которой не было плохой привычки интересоваться каждые пятнадцать минут тем, что и сколько он выучил, как это делал Родерик, доводящий этим Оливера до бешенства.
Рина комфортно расположилась на краю их «тренировочной» лесной поляны, расстелив покрывало в тени раскидистой березы. Она сидела, прижавшись спиной к толстому стволу, держа в одной руке книгу, а другой привычно крутила стеклянные шарики.
– О, ты пришел, – сказала она, не поднимая взгляда. – А я подумала, ты пошутил. Тяжело понять, когда ты шутишь, а когда серьезен.
Оливер ничего не ответил и сел рядом с девушкой. Настроение у Рины менялось часто, от «я тебе благодарна за все, что ты для меня сделал», до «у меня нет настроения, убирайся». Он старался не обращать на это внимания.
– Что учишь? – спросил Оливер.
Рина пододвинула книгу ближе к нему. Он пытался сосредоточиться на написанном, но получалось неважно. Оливер думал о том, какая сегодня прекрасная погода, о том, что в черных длинных волосах Рины блестят солнечные зайчики, о том, кто будет их новыми соперниками. Пожалуй, учиться вместе с Родериком было правильным выбором. Капитан не вдохновлял на лишние размышления, в его компании можно было делать только одно – зубрить. С Риной этого делать совсем не хотелось.
– Часто ты здесь занимаешься? – спросил ее Оливер.
– В здании слишком много людей, – ответила Рина.
Оливер перевел взгляд с книги на лицо Рины. Курносая, с тонкими губами, она была далека от его идеала. Добавить к этому вечно спутанные волосы, челку, закрывающую глаза, и лохмотья, которые делали ее и без того тонкую фигуру еще более хрупкой, – портрет получался не очень привлекательный.
Оливер задумался. Интересно, если сейчас, в эту самую секунду, он считает ее красивой, свидетельствует ли это о временном помутнении рассудка или все можно списать на предэкзаменационный психоз?
– Почему ты на меня так смотришь? – спросила Рина, отрывая взгляд от книги.
