В ответ Медведь лишь кивнул.
– Да уж, приятного мало, – проворчал я себе под нос.
Ситуация оказалась еще хуже, чем на первый взгляд.
– И как они узнали о приказе ваших старейшин?
– Два посланца остались на острове, – не глядя на меня, сказал бывший легат.
– А как они вообще сюда попали?!
– Я привез на «Громовержце», – глухо рыкнул Медведь.
Так, Илюша, стоять! Вспышки ярости и выливание на подчиненных накопленного негатива – это самый разумный выход, а в данный момент такую роскошь я себе позволить просто не могу. Да и обвинять бедолагу, по сути, не в чем.
– Ладно, – глубоко вздохнул я. – Медведь, ты все сделал правильно. Скрывать приказ старейшин от бойцов нельзя. Они сами должны сделать свой выбор. У нас осталось девять декурий? Что ж, это даже больше, чем было в легионе с самого начала. Помнишь тот песчаный берег?
Дикий прямо посмотрел мне в глаза, и его ссутулившиеся плечи расправились.
– Да, вождь, я помню, и все, кто был там, тоже помнят. Ни один не уплыл домой, хотя там гибнут их родные и близкие. У меня тоже здесь все сжимается, – Медведь ударил себя кулаком в грудь, – когда думаю об этом. Но у нашего народа не осталось ничего, кроме чести и верности клятве. Вождь, им нужно помочь…
– Подожди, – жестом остановил я начавшего пламенную речь дикого. – Ты сейчас говоришь, как старший племени Грозового облака?
– Нет, я прошу помочь моему народу как военный вождь племени Верных клятве.
– Даже так? – хмыкнул я, оценив оперативность Медведя. – И кто у вас в старейшинах?
– Я, Подрубленный Дуб, Расколотый Валун и Бегущий Лось.
– Лось? – удивился я, с доброй улыбкой вспоминая центуриона, который первым поддержал меня в этом мире, если не считать вон ту бородатую морду. – А он не слишком молод?
– Это скоро пройдет, – хмыкнул свежеиспеченный глава нового племени.
– Как думаешь, вас признают? – посерьезнев, спросил я.
– Важнее то, признаем ли мы их, – с неожиданной для меня яростью прорычал дикий. – Можно было попросить помощи, но они решили, что могут ставить нам условия.
Все, теперь он мой с потрохами – разговор пошел с разделением на «они» и «мы».
– Да не ярись ты так, – успокаивающе улыбнулся я вождю диких. – Скоро условия будем ставить мы. Давай рассказывай, что там случилось.
– Я сделаю лучше, – хищно улыбнулся Медведь. Впрочем, с его зубами по-другому и не получилось бы. – За дверью ждет один из тех, кто видел все своими глазами.
– А почему он не отправился домой с теми, кто откликнулся на зов старейшин? – спросил я, уже догадываясь, какой получу ответ.
– Он хотел, очень хотел, но кто же ему позволит?
После громкого призыва Медведя два дюжих штурмовика затолкали в кабинет связанного дикого, щеголявшего синяком под глазом.
– Не слишком ли круто? – спросил я у Медведя, при этом глядя на злобно сверкающего глазами незнакомого дикого.
– Нормально, – фыркнул военный вождь. – Нечего было мне зубы показывать только потому, что у него отец старейшина.
Да уж, не думал, что и у диких есть проблемы с мажорами.
– Ты зря скалишься, калека, – зашипел странный пленник. – Развяжи меня, и я вырву тебе глотку!
Медведь глухо зарычал, и это рычание было мне хорошо знакомо.
– Так мы и сделаем, – быстро сказал я, чтобы успеть перед рывком моего зеленокожего друга. – Но, перед тем как Медведь нарежет из тебя ремней на женские сумочки, ты расскажешь мне, что там у вас случилось.
– Я не буду говорить с тобой, крыса бледная.
Если он хотел меня разозлить, то сильно ошибся. Вот уж на что нет смысла злиться, так это на оскорбления из уст юноши, у которого мозги начинают работать только во время кратких пауз между гормональными бурями.
Есть кое-что, чего боятся даже такие отморозки. Впрочем, какой это отморозок – просто юнец с взлелеянным отцовским статусом и раздутым нездоровыми фантазиями самомнением.
– Ну и ладно. Без нужной мне информации я не сунусь в ваши горы и буду сидеть на острове. И когда от великого народа останутся только женщины, дети и старики, мне придется им рассказать, что их самый тупой соплеменник просто сыпал оскорблениями вместо того, чтобы спасти собственный народ. Кстати, как тебя зовут? Мне плевать на твое имя, но должно же оно войти в предания горцев как самое позорное.
Медведь хитро прищурился, а Расколотый Дуб тихонько фыркнул.
Ну и правильно, подобная подначка и не могла задеть взрослых воинов, а вот на юношу она подействовала. По крайней мере, что-то его все же
