Все-таки здорово работает амулет! Только чешется.
Леван ухмыльнулся, почесал запястье, которое зудело от магии, отправляемой сторожевым амулетом. По настоянию Ангуса месяц назад они закопали сторожевые амулеты во всех точках, с которых могло вестись наблюдение. Амулеты были настроены на магию, испускаемую амулетами лазутчиков, – каждый уважающий себя лазутчик обязательно использует либо амулет иллюзий, либо хранилище магии для подзарядки амулета, либо какой-нибудь амулет для остроты зрения.
И точно, время от времени эти самые амулеты срабатывали – то на тропе, то на склоне горы, а один раз сторожевой амулет сработал, указывая на огромную сосну, стоявшую над водопадом – чуть дальше его, в лесу. Оттуда хорошо просматривались дом и лужайка – вот только сидеть на дереве было неудобно, как определил потом Хесс. Потому и лазутчик больше на дерево не лазил. Разок можно так влезть, но для постоянного наблюдения лучше найти постоянное гнездо, в котором можно выдержать многочасовые сеансы наблюдения.
Одно только раздражало – все сигнальные амулеты, представлявшие собой маленькие кристаллы кварца, были сориентированы на определенные участки тела Левана, и, когда лазутчик проходил в радиусе пяти метров от заложенного амулета, эти самые участки тела зудели, как от укуса комара. Или от дурной болезни. Это доставляло парню немало беспокойства – вот как сейчас, когда залегший на вершине шпион так и требовал от Левана чесать и чесать запястье.
Учитель сидел возле дома на скамье и писал на небольшом столике, вынесенном наружу именно для этой цели. Писал он медленно, красиво, выписывая каждую букву, следя за ее наклоном и размером. Завидев своих телохранителей, отложил перо, предложил сесть на скамью напротив, вкопанную в землю возле фундамента. Сам сел спиной к скале, откуда велось наблюдение, из чего Леван сделал вывод – амулет соединен сигнальной нитью Силы еще и с учителем. Так оно и было.
– Я знаю, – Ангус кивнул. Затем спросил: – На скале, так?
– Так. Учитель, ты не мог бы сделать другое оповещение? Зудит все! – пожаловался Леван, прикрывая рот рукой, словно случайно. Ведь лазутчики умеют читать по губам – зачем ненужный риск? – Будто комары искусали!
– Правда?! – искренне удивился Ангус. – На всех действует по-разному. Я вот чувствую, что у меня холодеет кожа в месте соединения с нитью Силы. А у тебя, значит, зудит… попозже попробую тебя избавить от этой напасти. Неприятно, да.
– Учитель, а зачем ты так много пишешь? – спросил Хесс, глядя на исписанный свиток. – У тебя ведь все готово! Свитки готовы!
– Я время нам выигрываю, – усмехнулся Ангус. – Как только я перестану писать, через три-четыре дня на нас нападут, чтобы отнять свиток и всех перебить. Так что буду тянуть время сколько могу, пока мы не сделаем то, что нужно. И пока девушки не окрепнут настолько, что можно будет пуститься в бегство. Они еще хилые, а придется идти много и долго. Чую, чую, парни, – кольцо сжимается. Что-то происходит, а что именно, понять не могу. Леван, в твою последнюю встречу с Белым Веером ты что-то почувствовал? Что-то было неправильным, не так, как положено? Как обычно?
Леван подумал, пожал плечами:
– Все на удивление обычно. Поговорили – ни о чем. Как идет учеба, не употребляешь ли ты, учитель, ядовитого зелья. – Ангус скривил губы. – Ну и вообще – как наше настроение. Отдал ему корзину с ядами, со снадобьями, которые он заказал, получил мешочек с деньгами – и домой. На удивление скучная обычная встреча. Впрочем, по лицу Белого Веера все равно не определить, о чем он думает и какого мнения о тебе. Белым Веером становится лучший из лучших, и никак иначе. Ну-у… нам так всегда внушали. Наши учителя внушали. Вот и все.
– Вот и всё… – вздохнул Ангус. – Надеюсь, все-таки не совсем «все», долгов много накопилось. Хотелось бы их отдать – все отдать! Да еще и с процентами!
Глава 8
Хорошо! Ох, как хорошо! Давно не было ТАК хорошо! И морально, и физически.
Казалось бы – что такого? Трение слизистых оболочек, и все тут! Да несколько секунд высшего наслаждения! Но после этого чувствуешь себя… настоящим! Полным! Целостным!
Настоящим мужчиной!
Конечно, девчонка старалась, но… если бы он сам не мог, старайся не старайся – бесполезно. Как тогда, в борделе.
А еще приятно то, что девушке с ним понравилось. Она не просто «работала», но и наслаждалась сексом! Наслаждалась телом партнера! А это дорогого стоит. Горячий язык, упругие губки обшарили все его тело, касаясь шрамов, разглаживая их, лаская так легко, как утренний ветерок ласкает разгоряченную на тренировке кожу.
Нет, это совсем не то, что с профессионалкой. Когда платишь деньги и думаешь о том, что девушка только и ждет, чтобы ты поскорее закончил свои грязные делишки и свалил куда подальше. Взгляд профессионалки оценивающий, холодный, как у стрелка, выцеливающего оленя. Щелк! И стрела, пущенная из лука, уже торчит в сердце жертвы.
Эта девушка не такая. Она искренне рада доставить удовольствие своему господину, и нет в этом у нее никаких преград – брезгливости, стыда, моральных барьеров! Кто-то хорошо ее выдрессировал – как всадник дрессирует боевую лошадь. Только та приучена кусаться, лягаться, доставлять как можно больше неприятностей противнику – эта же, наоборот, всей своей сущностью стремится сделать хорошо!
