— Нож, который держал маг в саду, когда на меня напал! — озарило меня.
— Верно, мотылек. Полагаю, наш враг создал это самое редкое зелье и его применил.
— Значит, оно у него осталось?
Я представила масштаб катастрофы, которая возникнет, если такие знания попадут в ненужные руки, и ужаснулась.
— Это вряд ли… Ингредиенты очень уж редкие. Боюсь и представить, где он их добыл и сколько времени потратил. Годы… Поэтому и действовать не сразу стал, а только сейчас.
Даниэль снова задумался.
— А как же он переместился? — поинтересовалась я. — Злодей же исчез, когда вы появились в саду.
— Полагаю, — фейри пошуршал листами, — при помощи еще одного редкого зелья. Этого вот. Тот, кто сделает глоток снадобья, перенесется в любое место, но… силы практически лишится. Будет лежать так несколько дней. У каждого народа проявляются разные побочные эффекты.
Теперь уже на листы покосилась я, изнывая от любопытства.
— Дан, получается, он добыл их, чтобы создать эти заклинания и использовать их против горицвета?
— Полагаю, да. Не сходится только одно, Инга.
— Что?
— Фолиант запрещенных заклинаний пропал позже. На тот момент ваша встреча со злодеем состоялась, у него были эти зелья, а значит…
— Он украл книгу раньше! Просто пропажу заметили не сразу! — воскликнула я, поднимаясь и начиная расхаживать по траве.
— Или имел на руках несколько страниц. Но… Фолианта у нас нет, Инга. Значит, он подгадал удачный момент. Не удивлюсь, если у лепреконов каким- то образом выманил золото. Те, правда, ни за что на свете не сознаются. Так вот… Он использовал волшебный песок, оказался в нужном месте в нужное время (возле Академии Клевера, когда появился Ветер самоцветов и защита с территории Академии исчезла) и… украл фолиант. Дерой говорил, что там, где хранилась книга, творилась какая-то магия. И даже матушка не смогла определить, что за ворожба! Видимо, настолько древняя… шаманская!
— Полагаю, то самое зелье, которое снимает любые чары, — отозвалась я, снова садясь рядом с Даном.
— Тогда зачем он ждал так долго? Мог же и раньше проникнуть в Академию Клевера? Никто бы и…
— А если Ветер самоцветов принес камень и для него, Дан? Мы же тогда ушли, а он мог…
Фейри нахмурился.
— Нельзя сказать наверняка.
— Просто других разумных объяснений нет.
Дан кивнул и вдруг снова усмехнулся. Делал он это за последние часы подозрительно часто.
— Что? — поинтересовалась я.
— Впервые с того момента, как ты оказалась в этом мире, у тебя глаза горят от предвкушения. Говорил же: горицветы любопытные, любят раскрывать тайны и загадки. И ты так прекрасна, мотылек.
Я покраснела под ласковым взглядом Даниэля, опустила глаза и быстро поднялась.
— А почему ему тогда нужен фолиант? — решила сменить тему.
— Полагаю, ищет важные заклинания или рецепты зелий. Как-то же он заставил гномов принять его за поисковика, проникнуться к нему доверием? Хотя подгорный народ весьма осмотрителен. Чужаков не любят.
Я хмыкнула. В этом мире, похоже, многие народы не любят, чтобы лезли в их дела, и предпочитают хранить свои тайны.
— Еще вопросы есть? — поинтересовался Дан.
— Да. Расскажи про шаманов. Почему их магия оказалась под запретом?
— Она не была под запретом, Инга. Ты неправильно поняла. Шаманом мог стать не каждый. Такое случалось редко. Ребенок должен был родиться в степи в звездную ночь, когда наступало полнолуние. Считалось, что Аматис — богиня лунного света — наделяла таких детей особым даром. Передавала им крупицу своей силы. И, соответственно, такой ребенок со временем становился шаманом. Он мог использовать свою магию только на благо, иначе богиня признавала его недостойным своего подарка, и он умирал. Но Аматис ушла с другими высшими силами, а шаманов уничтожили. Все, что от них осталось, увы, — это воспоминания, легенды и фолиант, который украли.
— И шаманы записывали свои заклинания и рецепты зелий в книги?
— Да. Но все они были уничтожены. Кроме одной.
— Зачем ее хранили в Академии Клевера? — поразилась я.
Дан улыбнулся так, что у меня екнуло сердце, а в животе запорхали бабочки.
— Это самое защищенное место во всей Малируне. Даже дворец Ричарда не настолько безопасен. В Академии Клевера для нежелательных гостей понаставлено много ловушек.
— Правда?
