– Постой, не надо… Я так не могу…
– Как «так»?
– Мне кажется, что кто-то следит за нами из чащи. – Быков кивнул на противоположный берег. – Индейцы или кто-то еще…
Морин фальшиво расхохоталась:
– Ну и скромник мне попался! Мы среди дикой природы. Значит, и любовь тоже должна быть дикой.
– Нет, это не для меня, извини. Кстати, куда подевался наш Бадди? – Радуясь, что появился повод отстраниться от англичанки, Быков завертел головой по сторонам. – Бадди! Бадди! Ты где, приятель?
– Оставь его в покое, – сердито сказала Морин. – Найдется, никуда не денется. Давай хотя бы порезвимся в воде, если на большее ты не способен.
Раздевшись догола, она потащила Быкова в реку. Они стояли по колено в воде, когда послышался лай и треск зарослей за их спиной. Преследуемая Бадди, оттуда выскочила большая обезьяна. Увидев людей, она метнулась в сторону, едва не наткнулась на пса и с визгом бросилась в воду.
То, что произошло потом, выглядело так, будто вода, в которой некоторое время плыла обезьяна, вдруг закипела и, бурля, поглотила вопящее животное.
Вскрикнув, Быков вытолкал Морин из реки, а затем поймал за ошейник Бадди, решившего догнать обезьяну вплавь. Подхватив пса на руки, он поспешно выбрался на берег, приговаривая:
– Нельзя, нельзя!
– Что случилось? – удивленно спросила Морин.
– Ты еще не поняла? – мрачно усмехнулся Быков. – Погляди на реку. Видишь обезьяну? Нет? Как ты думаешь, куда она делась?
– Утонула?
– Посмотри, что от нее осталось. Скелет. Начисто обглоданный скелет.
– Хочешь сказать…
Не договорив, англичанка уставилась на реку, из которой только что вышла. Если бы не Бадди, загнавший туда обезьяну, вода сейчас рябила бы не над останками животного, а вокруг самой Морин.
– Пираньи, – произнес Быков. – Я о них читал, но, признаться, думал, что рассказы об этих прожорливых тварях несколько преувеличены. Теперь я собственными глазами увидел, на что способна стая голодных пираний.
– Да, это было незабываемое зрелище, – согласилась Морин, обнимая мокрого Бадди. – Спасибо, дружок. Ты спас нас от верной смерти.
– Это точно, – кивнул Быков.
– Как же мы переберемся на другой берег? Наверное, вся река кишит пираньями. Они сразу же нас учуют.
– Да, к мясному их тянет, как железные стружки к магниту.
– Говорят, можно остаться без пальцев, если просто окунуть руку в реку, когда плывешь в лодке, – сказала Морин, опасливо глядя на воду. – Я не полезу туда. Не стану пересекать ее ни вплавь, ни вброд.
– Я тоже, – сказал Быков.
– Тогда как нам быть?
– Я слышал, что пираньи могут свирепствовать в одном месте и никак не реагировать на пловца в другом.
– Собираешься проверить? Поставить эксперимент?
– Такая маленькая рыбешка… – пробормотал Быков.
– С пастью, полной похожих на бритвы зубов, – дополнила характеристику Морин. – Причем плавающая огромными стаями. Только болван станет связываться с пираньями. Посмотри на Бадди. Даже он что-то чувствует.
Действительно, обычно веселый и беззаботный кокер дрожал и тоскливо поскуливал, глядя на воду. Его короткий хвост был поджат.
– Пойдем отсюда, – решил Быков. – Поищем переправу.
– Она здесь есть? – спросила Морин, одеваясь.
– Если нет, построим. Дальше ведь надо идти?
– Надо.
– Вот и пошли.
Так они и сделали.
Глава 17
Между сушей и водой
Сначала они возносили хвалу небесам за ниспосланную переправу. Потом проклинали судьбу, подсунувшую им не тот путь. И то и другое было бессмысленно. Они были людьми и сами отвечали за каждый сделанный ими выбор.
А если отбросить философию, то случилось вот что. Продвигаясь вдоль опасной реки, путешественники увидели запруду, то ли сооруженную какими-то
