– Чего?
– На пол ложись, блин!
Фыф бросил не меня красноречивый взгляд, но подчинился. В случае серьезных проблем он обычно меня слушается. Хотя в другое время вредность из него так и прет.
– Повар, мать твою четырехрукую за хвост! – раздалось в коридоре. – Сколько ждать-то можно?
– Скоро уже, – крикнул я в рукав, стараясь подражать скрипучему голосу мертвого мутанта.
– Скоро я тебе башку сверну, если так долго телиться будешь! – продолжал яриться один из приспешников Харона, явно посланный поторопить медлительного хозяина ресторана. И, перешагнув порог цеха, остановился, уставившись на неподвижно лежащего Фыфа. – О! А говорил, молодого мяса нет! Себе, что ль, ребятенка приберег на обед?
Внезапно измазанный кровью Фыф поднял голову и выдал:
– Вы явно льстите моему возрасту, уважаемый мутант.
Вошедший громила замер на месте от неожиданности. Понятное дело. Увидеть рожу Фыфа впервые – это ж можно заикой стать. Лысая башка. Три глаза. Один во лбу, фингалом синеет, а под двумя, расположенными там же, где и у нормальных людей, маленькие щупальца шевелятся, выросшие из нижних век.
Вот подручный Харона и подвис ненадолго. Впрочем, этого мне хватило, чтобы отлепиться от стены и прыгнуть, одновременно вонзая в глаз «монументовца» длинный клинок.
Он лишь на половину длины вошел, внутри черепа упершись острием в затылочную кость. То есть мозг прошил насквозь. Я по привычке провернул нож в ране и попытался его выдернуть, уверенный, что мертвый «монументовец» сейчас рухнет на пол. Потому что с продырявленным мозгом не живут.
Но не тут-то было!
Подручный Харона перехватил мою руку и сжал, словно клещами. Не захочешь, а рукоять ножа выпустишь… Блин, ну и силища у этого мутанта! Я попытался двинуть противника коленом в пах. Не вышло. Двинуть-то я двинул, только реакции никакой не воспоследовало. Первый раз такое вижу! От даже не особо сильного удара по колоколам человек падает и сворачивается на полу в бублик. А тут что бил, что не бил. Причем, судя по ощущениям, защитной «раковины» у этого громилы не было. Тогда почему ж он стоит, сволочь, как ни в чем не бывало и, судя по адской боли, вот-вот раздавит кости в моей руке?
А он бы и раздавил. В кашу. Через мгновение.
Если бы Фыф не ударил!
Я прям почувствовал эту упругую ментальную волну, которая саданула «монументовца» в грудь.
Тот покачнулся и отпустил мою руку. В нескольких местах на его теле треснула кожа, обнажив зеленовато-черное, словно наполовину сгнившее мясо…
Но на этом всё и закончилось. Ну да, один раз ударив как следует, шам теряет силы, и следующий удар уже будет намного слабее. Тем более Фыф с жесточайшего бодунища. Когда он просто пьяный, силы у него возрастают. А вот если с похмелья, то сильно наоборот. Пожалуй, только в этом шамы похожи на людей. Ну да, еще вот Фыф, оказывается, любить умеет, от Насти своей без ума. Но это, скорее, редчайшее исключение, подтверждающее правило.
В общем, удар шама сильных повреждений «монументовцу» не нанес, но оглушил изрядно. Тот стоял столбом, соображая, что ж это такое с ним произошло – с продырявленным мозгом наверняка занятие затруднительное. Короче, у меня была секунда. Может, две до того, как этот урод придет в себя и тонким слоем размажет нас обоих по полу.
И я той секундой воспользовался, вновь схватившись за рукоять ножа, все еще торчащего из глазницы, и с силой рванув его книзу.
Послышался треск лицевых костей, из полуоткрытого рта моего противника вывалились два зуба, вывернутые клинком из верхней челюсти. И совсем уже было я собрался воткнуть нож во второй глаз…
Но не успел.
Стремительным движением, которого я даже не увидел, «монументовец» опять перехватил мою вооруженную руку. И ощерился, заранее празднуя победу. При этом я увидел, как из его рассеченной десны уже лезут два зуба, только что выпавшие оттуда. Потрясающая регенерация, которой позавидует любой ктулху.
Нож выпал из моей руки, которая от стальной хватки потеряла чувствительность.
– Ни хрена ты мне не сделаешь, сталкер, – прошипел «монументовец». – Будь вежливым, скажи дяде «до свидания» перед тем, как он отправит тебя в лучший мир.
Я почувствовал, как стальные пальцы легли мне на горло.
Ну, вот и всё. Одно движение кисти, и он просто разорвет мне шею. Если, конечно, у меня не получится то, что внезапно пришло мне в голову.
Мои руки все еще «горели». Огонь продолжал изнутри жечь мою кожу, хоть и немного слабее, чем тогда, когда я при помощи него пытался справиться с
