Кабинет Лилит пуст, но я знаю, что она в клинике. Чувствую кожей. Или кофейничает с Алишей, или дрессирует свою свору в конференц-зале. Я подхожу к двери зала и распахиваю ее. На мгновение мне кажется, что я заглянула во временной портал: ничего не изменилось. За все то время, что меня здесь не было, «Клуб странных шуток» никак не изменился. Все так же, как месяц и год назад: толпа роскошных девушек, лениво рассевшихся вокруг лакированного стола. Вытянувшая длинные ноги Брук. Изнывающая от скуки Наоми. Алиша, жующая печенье и хохочущая над шутками Лилит. Какая-то девушка, совсем юная и тихая, расставляет бутылки с минералкой и раскладывает печенье на столе. Не занят только один стул – тот, на котором год назад сидела Селена. Никому не нравится это место, все избегают его так же, как и разговоров о ней. А позади стула, опираясь на спинку жилистыми руками, стоит Лилит в костюме цвета засыхающей крови.
Я перешагиваю через порог и, игнорируя изумленные взгляды, направляюсь к бывшему стулу Селены. Место бунтарок, место изгнанных – и теперь оно мое.
– Какой цвет волос, Скай! – восклицает Лилит, отходя в сторону. – Саймон явно был нетрезв. У тебя на голове настоящий пожар! Кошмарно пошлый оттенок, но тебе к лицу.
– Я пришла забрать обещанное.
– Мы почти закончили, да, девушки? Осталась шутка. И по домам. Хочешь начать? Покажи новеньким свое искрометное чувство юмора, Скай.
– Давай начну я, Лилит, – подает голос Брук, глядя на меня с робкой жалостью.
– Нет, я вижу, что Скай не терпится пошутить. Это написано у нее на лице, – ухмыляется Лилит. – Итак… Как ты относишься к жесткому сексу?
Всего на мгновение, но пол исчезает у меня из-под ног. Я перестаю его ощущать.
– Ну? Если ты подзабыла суть игры, то напомню: твоя задача – ответить нестандартно, что-то веселое и запоминающееся.
– Разве я не достаточно смешила тебя все это время, босс? – Фраза, когда-то сказанная Селеной, звучит в зале так, будто сказана не мной. Будто ее произнес призрак, заглянувший в окно.
– Не достаточно. Я верю, что ты способна на большее, Скай! Ты способна шутить так, что можно надорвать живот от смеха!
– Смейся, – говорю я, снимаю очки и, откинув назад капюшон, вынимаю заколку, придерживающую остатки торчащих клоками волос. Потом тяну вниз шарф, прикрывающий фиолетовую шею. И чем ниже он сползает, тем бледнее становятся лица гончих. Тем крепче прижимает ладонь ко рту Брук. Тем ниже опускает голову Алиша. Я расстегиваю пуговицы блузки и снимаю ее, обнажая покрытую свежими царапинами кожу и лифчик, впитавший розовую сукровицу.
Звук разбившегося стекла приводит всех в чувство: новенькая уронила стакан и побежала к выходу из конференц-зала.
– Смейся, Лилит. Изнасилование – это очень смешно.
– И правда забавно, – говорит она, провожая глазами новенькую. – Ты забавно изображаешь из себя жертву, Полански. Если бы не видео, я бы, пожалуй, тоже поверила, что тебя изнасиловали.
– Что? – выдыхаю я.
– Видео. На котором ты вовсе не похожа на жертву, Скай.
Лилит нажимает клавишу на ноутбуке, и включается проектор: стена превращается в огромный экран, на котором я вижу самый жуткий ролик из всех, какие когда-либо видела: обнаженная девушка с волосами морковного цвета стоит на коленях перед голым мужчиной. Тот наотмашь бьет ее ладонью по лицу, но она не плачет. Девушка смеется, стонет, говорит: «Еще».
Еще одна пощечина – такой силы, что ее голова откидывается назад. «От тебя ничего не останется, слышишь? Я хочу израсходовать тебя всю. Я обглодаю тебя и выплюну, ничего от тебя не оставлю», – говорит монстр громко и отчетливо. «Мне не для кого себя хранить», – отвечает девушка моим голосом.
Мое лицо полыхает так, будто его облили кислотой. Легкие горят, как будто в комнате распылили перцовый газ. Не могу ни дышать, ни говорить…
– Какой запал, какая вдохновляющая реализация проекта. Временами шокирующе жестко, но ты явно получала удовольствие. Я была настолько впечатлена, что не могла не показать все это настоящему ценителю и профессионалу в этом деле. Пусть тоже оценит твой врожденный талант.
Лилит поворачивает и подвигает ко мне по столу ноутбук, и я вижу страницу почтового аккаунта, развернутую во весь экран. Я всматриваюсь в строку адресата и вцепляюсь в спинку стула, чтобы не потерять равновесие. Карусель. Мир кружится. И рушится. И крошится в пыль. Это адрес, на который я много раз отправляла полные любви и отчаяния письма…
– Отмени письмо! – прошу я, опускаясь на колени. – Удали видео с сервера! Умоляю! Умоляю, Лилит! Ради всего святого! Между ним и мной и так все кончено! Ему незачем это видеть! ЛИЛИТ!
– Все свободны! – объявляет Лилит, не сводя с меня ничего не выражающих глаз. – Всем незабываемых выходных, девушки. Хорошей погоды и приятных знакомств. С каждой по восемь новых телефонных номеров к понедельнику!
Из ринувшихся к двери гончих не оборачивается ни одна. Стая не испытывает жалости к больным и раненым сородичам.
Наверное, я бы испытывала нечто похожее, если бы мне в голову воткнули железный шест и начали вращать, наматывая на него нервные волокна.
