– Любопытно. Ты уже начала просвещаться?
– Да. Смотрю ролики сношающихся коней на ютубе.
Все смеются.
– Брук, что у тебя?
Дальше идет обсуждение тайных увлечений людей, чьи имена никто не произносит вслух. Вместо них называются буквы греческого алфавита: Альфа, Бета, Гамма и прочие.
– Закончите проекты к концу недели, – подытоживает Лилит. – Прорабатывайте несколько слабых мест одновременно и изучайте детали. Наоми, я хочу, чтобы к концу недели ты говорила о лошадиных забавах как о своих собственных – с таким же знанием дела.
От смеха дрожит вода в бутылках. Я сама едва сдерживаюсь, чтобы не захохотать. Не знаю, что происходит, но мне хочется быть частью всего этого.
– Селена? – говорит Лилит, и к ней поворачивается девушка, которая вошла первой. – Как твои дела, милая?
– Я уже сдала свой последний проект, поэтому не понимаю, зачем я здесь, Лилит.
– Мне тяжело тебя отпускать, Си, даже не представляю, кем тебя заменить.
Селена прикрывает глаза и поглаживает пальцами висок, как будто испытывает мучительную головную боль.
– Мы можем идти, Лилит? – подает голос юная полногрудая афроамериканка. Она озабоченно поглядывает на Селену и нервно сжимает карандаш в руке.
– Да, девушки. По шутке с каждой – и можете быть свободны. Твой рецепт успеха, Брук?
– Хм… Дай подумать… – чешет подбородок Брук. – Мой рецепт заключается в умении хорошо делать семьдесят вещей.
– И что это за вещи?
– Шикарно готовить и «шестьдесят девять». Девушки за столом одобрительно шумят и хихикают.
– Молодец, Брук! Наоми, ты бы могла стать вегетарианкой?
– Ой нет. Боюсь, из-за него моя интимная жизнь станет невыносимо скучной, – серьезно отвечает та. – Ну, вы понимаете… Вегетарианки не берут мяса в рот.
Я громко смеюсь, пока наблюдаю со стороны за этой странной то ли игрой, то ли тренировкой: Лилит задает девушкам простые вопросы и получает ответы, от которых мои щеки пылают.
– Сегодня, что, вечер пошлостей? Кто-нибудь может шутить невинно? Скай?
Я подскакиваю от удивления.
– Да, Скай, ты, – кивает Лилит. – Тебе нравится океан?
Сидящие за столом девушки все как одна поворачивают ко мне голову и улыбаются так широко, что у каждой можно пересчитать все зубы. Я закусываю губу от волнения.
– Твоя задача – дать нестандартный ответ, одновременно веселый и запоминающийся.
В моей голове пусто, как в холодильнике диетчицы.
– Э-э… Океан… Да, он мне нравится, но… – Пытаюсь сочинить что-то неординарное. – Но не думаю, что у нас с ним что-то выйдет: он голубой.
Оглушительно смеются все, кроме Селены, которая сидит за дальним от меня концом стола и нервно покусывает губы.
– Как ты, Селена, дорогая? – снова обращается к ней Лилит.
Селена молчит, разглядывая свое отражение в лакированной поверхности стола.
– Шутку, Си, мы все ждем шутку!
– Разве я недостаточно смешила тебя все эти годы, босс?
С этими словами она вскочила со стула, подхватила свою куртку и выбежала из конференц-зала.
Я собрала стаканы, унесла тарелку с печеньем (кажется, ни одна из девушек к нему так и не притронулась), забежала напоследок в уборную и… приросла к полу: над одним из умывальников, уперев руки в стену, нависла Селена. Сейчас она была еще бледнее и выглядела еще потеряннее, чем за столом в конференц-зале. Мне показалось, что ей очень плохо и она вот-вот потеряет сознание.
– Эй, ты в порядке? – спросила я.
Я была уверена, что сейчас она снова меня отошьет, но Селена вдруг быстро оглядела помещение уборной, потом молча взяла меня за руку. Я не сопротивлялась, она словно загипнотизировала меня взглядом и этим неожиданным прикосновением. Селена склонилась к зеркалу, подышала на него и что-то быстро написала пальцем на помутневшем месте.
«Уноси», – прочитала я про себя и вслух спросила:
– Что?
