На пороге он еще раз сжал меня в объятиях и поцеловал так, что в животе взвились бабочки, запрыгали кузнечики и закружились божьи коровки.
– Спокойной ночи, Флоренс.
– Чтоб ты всю ночь от эрекции мучился, Гарри. И, слушая его восхитительный смех, я поплелась домой. Ноги едва держали меня, кровь в венах бурлила и пела. Пройдя несколько шагов, я заметила краем глаз какое-то движение и остановилась, вглядываясь в темноту. От ворот дома Боунса, не зажигая фар, отъехала машина. Ночь была лунной, и я ее хорошо рассмотрела: это была небольшая полицейская машина, водитель которой явно не хотел быть замеченным.
Полнолуние – как я могла забыть? Кошмары с маленьким эльфом снова терзали меня всю ночь. На этот раз Пикси не плакала, не уползала, не тянула ко мне маленькие ручки: теперь она выглядела куда взрослее, чем раньше, носила похожую на колокольчик зеленую шляпу и зеленые гольфы. Моя мать сидела рядом и расчесывала ее яркие золотые волосы.
– Пикси, – позвала я ее.
Девочка обратила ко мне прелестное лицо, улыбнулась и протянула мне руки. Я взяла ее за руку, и… ее ладонь отвалилась от кисти, как будто Пикси была сделана из пряничного теста. Пикси улыбнулась еще шире, крепко обняла меня за талию – и обе ее руки оторвались от тела и со стуком упали на пол.
– Уйди! Ты ее разрушаешь! – заорала мне мать. – Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься!
Пикси запрокинула голову, счастливо улыбаясь, и натянувшаяся кожа у нее на шее начала рваться.
– Нет! Нет! – Я ее обняла, прижимая к себе ее голову, но тело Пикси распадалось в моих руках на куски, как пряничный домик. В конце концов мне на ладонь упал ярко-голубой глаз – словно сделанный из кондитерской глазури, – и я сжала его в руке так крепко, что начали ломаться ногти.
– Хотите воды? – обратилась ко мне мать, облаченная в белый халат, и протянула мне стакан.
Я отпихнула ее руку, вскочила и… проснулась. Лицо было мокрым от слез, во рту ощущался привкус крови – кажется, я сильно прикусила губу, – два ногтя на правой руке оказались сломанными.
Тучи затянули луну: за окном стояла кромешная тьма. Я завернулась в одеяло, выбежала на улицу и, дрожа от ночного холода, быстро зашагала к дому Боунса. К дому Гарри… Боюсь, он как был для меня Боунсом, так им и останется.
Дверь оказалась не заперта: я тихо вошла и огляделась. На коврике у дивана, на котором всего несколько часов назад я пыталась подобрать ключи к раю, спали собаки. Патрик заворчал, принюхался и, узнав мой запах, снова положил голову на лапы. Сэйнт даже ухом не повел. Я поднялась по ступенькам и, искренне надеясь, что Боунс не отправит меня восвояси, принялась разыскивать его спальню.
Я быстро нашла ее: большая комната в светлых тонах с разобранной кроватью. Только вот в кровати никого не было. То ли Боунс еще не ложился, то ли уже…
Щ-щелк.
Резкий металлический звук у моего уха, такой я уже слышала однажды. Когда Лилит спасла меня от похитителя, она выставила в окно машины пистолет и взвела курок с точно таким же звуком… Кто-то стоит прямо у меня за спиной!
Я зажмурилась и втянула голову в плечи. И тут чья-то безжалостная рука ухватила меня за шею и швырнула на пол. Я ударилась подбородком в паркетную доску так сильно, что даже зубы звонко клацнули. Я свернулась в клубок и шумно всхлипнула.
Еще один щелчок – и вспыхнул яркий, ослепляющий свет.
– Боже правый, – выдохнул Боунс и, подняв с пола, прижал меня к груди.
Я ткнулась лицом ему в шею и заплакала. Кажется, так безудержно я не рыдала с того самого дня, когда Лилит привезла меня к себе домой после похищения.
– Ты в порядке? Ты в порядке?! – Он обхватил ладонями мое лицо. Я чувствовала его руки, но ничего не видела из-за слез. Потом он просто подхватил меня и отнес в кровать.
Я не могла успокоиться, не могла прийти в себя. Меня трясло так, что стучали зубы, – хоть бы все они уцелели! В какой момент я утратила осторожность и решила заявиться ночью в дом к человеку с бурным, как он сам сказал, прошлым? К человеку со странными татуировками. К человеку, чье обращение шокировало меня с первой минуты знакомства…
– Флоренс!
Только что у моего виска находился взведенный пистолет, Иисусе…
– Детка…
Теплые, ласковые руки обняли меня за плечи, нежные губы мягко касались моего лица. Я обхватила Боунса за шею и свернулась калачиком. Он молчал и гладил меня по волосам, пока меня не перестало трясти.
– Мне приснился кошмар. Он снится мне каждое полнолуние. И я решила, что ты не будешь против, если… – В горле встал ком, и я не смогла
